- Нет, не
понимаем! - скрестив руки на груди, произнесла Алиса.
Самая бойкая из
моих избранниц Селезнёва, как обычно, решила выступить от лица
всех.
- Ну решил ее дед
ее же на опыт пустить, кому от этого хуже? Если у Мефистофеля
получится, - наманикюренный пальчик Селезнёвой коснулся её груди. -
я лично отправлю ему поздравления и цветы!
- Так нельзя, -
опустив взгляд едва слышно произнесла Настя.
Внучка богини
смерти было не согласна с подругой.
- Это ребёнок.
Нерождённый ребёнок. Он ни в чём не виноват!
- Магнус! -
вспыхнула Виктория.
Девушка
сдерживалась почти сутки, но видимо даже её терпению есть
предел.
- Ты забыла
сколько дерьма эта сука тебе принесла? Сколько мы все из-за неё
страдали!? И ребёнок. Это не твой ребёнок! Понимаешь?
Я понимал. А ещё я
понимал, что стою на грани. Проблемы Карины с её нерождённым
ребёнком зависли надо мной, точно дамоклов меч. И неважно, прогоню
ли я Карину, или же спрячу, я неизбежно потеряю кого-то из
девчонок.
И видит Бог, как
же я не хотел делать выбор.
А женский скандал
с криком взаимными обвинениями и тычками друг в друга пальцем
только нарастали.
- Да заткнитесь вы
все!!! - вдруг закричала Настя.
В порыве скандала
прежде спокойная тихоня вдруг сорвалась на ультразвук. Но это было
ещё полбеды. Присутствующие почти забыли что внучка богини смерти
была ещё и проклинательницей. А зря!
Не знаю сколько
сил она вложила в это неконтролируемое заклятие, но пространство
повиновалось её воле и силе! Да так, что у остальных девушек в
буквальном смысле пропал рот.
- Замолкните!
Дуры! - продолжала кричать и плакать Настя.
В её зажатом
кулачке я увидел клок пшеничных волос. Это что, моя
проклинательница настолько себя накрутила, что не заметила как
вырвала собственную прядь!?
- Собрались тут, и
со светлыми лицами обсуждаете жизнь ребёнка как… Как какой-то кусок
мяса! Ненавижу Вас!
И только она это
произнесла, как в в комнате разом похолодело на несколько градусов.
Балтимор вдруг испугался. Боевой хомяк не постеснялся показать
труса и бренча кольчугой о кирасой, нырнул под кофейный столик.
Фубля же наоборот подобралась, но уши всё же прижала.
- Что здесь
происходит? - раздался такой знакомый голос.
- Здравствуй,
Великая, - с почтением произнес я и поклонился в пояс.
Если богиня смерти
и оценила подобный жест, то виду не показала. Лишь
произнесла.