Алмазов долго смотрел на меня, даже
стало немного смешно — что он там мог разглядеть под тонированным
забралом, но я всё-таки продолжал терпеливо ждать.
Он сделал ко мне несколько шагов, и
охрана тоже отошла от машины, продолжая держать меня на
прицеле.
Когда расстояние стало достаточно
небольшим, Алмазов достал из кармана пачку сигарет и демонстративно
закурил. Сейчас я был в довольно опасном положении, ведь княжича,
например, можно похитить и попросить выкуп, и это минимум, что
пришло бы в голову мне, поменяйся мы местами.
Если действовать быстро, с двумя
бандитами и самим боссом банды я справлюсь, судя по пушкам те двое,
скорее всего, не синергенты.
— Кто вы, молодой человек? —
спокойно спросил Алмазов, подкуривая сигарету. — Какое вам дело до
диаспоры.
Он улыбался уголком рта и попыхивал
сигаретой, зажатой в зубах. Конечно же, стоял, засунул руки в
карманы брюк, чтобы я видел поясную кобуру. Под фонарём залысины
сияли, да и светло-соломенные волосы пропускали свет.
Я хмыкнул, но отвечать не спешил.
Если Алмазов в курсе, чьи наёмники охраняли диаспору, то очень
скоро и сам догадается, кто я такой.
— Не люблю играть в молчанку. Почему
вы такой неразговорчивый? Сами же преследовали, — босс пожал
плечами.
— Хотел лично встретиться с
легендарным Александром Алмазовым, — ответил я не поднимая
забрало.
— Снимите шлем, я плохо вас
слышу.
Странно, что за всё это время, пока
мы тут стоим, не проехала ни одна машина, да и фургон наёмников так
и не появился. Меня даже стало не по себе — если этот район «под
Алмазовым», то у меня может быть намного больше, чем всего лишь
трое противников.
Я дотянулся до шлема и стащил его с
головы.
— О, узнаю вас. Вы же Станислав
Орлов, защитник обездоленных маньчжуров. Борец за справедливость, —
Алмазов хохотнул и затянулся.
— Не совсем так, — я наклонил
голову. — Ваши люди серьёзно навредили моему человеку. Я не мог
оставить это просто так.
— Понима-а-аю, — протянул Алмазов. —
Дело чести, да...
Он замолчал и стряхнул перепел с
порядком пожёванной сигареты. Размышлял, наверное, как могут
повернуться события дальше, у нас обоих были свои козыри и
возможности.
— Я хотел немного приструнить
обнаглевшего Хэпина, а за своего человека вы, конечно, моих
дуболомов простите, — спокойно проговорил Алмазов.
— Это вы называете приструнить? — я
неопределённо кивнул назад — якобы в сторону цинской диаспоры