От машины волной разошлись
электрические дуги такой мощности, что у меня потемнело в глазах. Я
пошатнулся, откидываясь назад, и чуть не потерял сознание. Щит
наёмников исчез, машина рванула в сторону ворот, протаранила
фургоны, раздвигая их в стороны.
Я мотнул головой и понял, что Хэпин
куда-то уполз. Где-то не так далеко послышались полицейские сирены.
Наёмники зачистили территорию храма. Я отдал приказ, чтобы мне
помогли выбраться отсюда и убирались сами по возможности, чтобы не
пересекаться с полицией.
Я запросил сопровождение малой
группы, но чтобы они держались подальше.
Прыгнув на мотоцикл, я рванул за
машиной, где, по словам Хэпина, мог быть Алмазов. Точно не знаю,
зачем, но что-то подсказывало — мне нужно за ним. Встречаться с
полицией я лично не хотел — теперь, как гвардеец я мог получить
выговор, а мне ещё предстояло войти в доверие к канцлеру.
Машина с Алмазовым рванула по самой
малоосвещённой улице, всё больше и больше набирая скорость. Я
старался держаться так, чтобы они меня не видели, и надеялся, что
хвост не увяжется. Один из фургонов неотрывно следовал за мной.
Ещё несколько улиц. Два перекрёстка,
мы уходили всё глубже в промзоны, в какой-то момент фургон
наёмников отстал, рация не ловила, но я не хотел терять автомобиль
из виду. Я уже не ориентировался, где именно мы находимся, улица
стала пустынной — ни одной машины.
Автомобиль затормозил так резко, что
я не успел остановиться на нормальном расстоянии. Из машины
выскочили двое и направили в меня дула пистолетов. Я, впрочем, не
спешил поднимать руки или снимать шлем. Мы оказались в немой
сцене.
Я бегло одними глазами осмотрелся —
не попадалось ни одной вывески или таблички с названием улицы,
только серо-жёлтый забор. И сама дорога.
Ещё через минуту из машины вылез
грузный мужик. Точнее, он сначала показался мне грузным на первый
взгляд, но на самом деле он был плотно сбит, под светлым пиджаком
чёрная рубашка расстёгнутая чуть ли не наполовину.
Из-за сумеречного света фонарей лицо
мужика утопало в тенях, но я видел Александра Алмазова на
фотографиях и вполне мог сказать, что это он.
Мне было неясно, почему Хэпина
просто тихо и мирно не увели под ручки, сделав так, чтобы мои
наёмники даже ничего не поняли, но, видимо, это было показательным
выступлением и демонстрацией силы, чтобы маньчжуры не забывали, кто
там у них хозяин.