Команда мечты!
Я сидел на стуле в отведенной нам
комнате и морально готовился к неизбежному. Розалин была права!
Каждое возмущение во время тренировок, каждое ее намерение изменить
то или иное слово или вообще весь небольшой сценарий находили во
мне отклик. Как же хотелось согласиться. Но я упорно стоял на
своем.
Да, это ужасно! Да, с таким лучше
вообще не показываться на публику! Да, мы упертые остолопы, которые
боятся пойти против ректора!
Как минимум я страшился. Уж лучше
опозориться, чем вылететь из академии на последнем году обучения и
поставить крест на дальнейшей карьере.
Я посмотрел на соседку и снова
задержал взгляд на ее плече. Вроде целое. Баллард свободно двигала
рукой, к тому же не морщилась от возможной боли. Я уже пару раз во
время оживленного спора клал на него ладонь, но Розалин не
вскрикнула и не назвала бесчувственным вларианом. Неужели нормально
заживил? А если нет?
– Высшая академия? – появилась в
дверях женщина-организатор.
– Да.
– Отлично. Ваш выход после Третьей
магической школы. Они уже возле сцены, вы тоже отправляйтесь
туда.
Она напоследок окинула взглядом наши
костюмы и широко улыбнулась. Видимо, слухи по поводу размолвки
ректора и организатора Ежегодных магических соревнований были
правдивыми.
– Эта гадина поставила условие, чтобы
мы надели розовые лосины и синие майки? – поинтересовалась
Ивайна.
Розалин подалась вперед, навострив
уши. Она всю дорогу сюда молчала, так как пообещала вчера вечером
не произнести больше ни слова, потому что ее голоса разума все
равно никто не слышит.
– У них взаимная нелюбовь с нэлдом
Нордисом, – пояснил Пилих. – Он пару лет назад подал прошение,
чтобы нашу Высшую академию исключили из списка участников Ежегодных
соревнований, и нэли Грэйсон назвала его трусом. Слово за слово, и
они заключили пари, в котором упоминалось, что если команда в
выбранном ею наряде и с присланным ею текстом выиграет
соревнования, то тогда организаторы дадут добро на прошение
ректора.
– Так вот в чем дело, – изумленно
произнесла Розалин. – Поспорили, видите ли, они, а расхлебываем
мы.
– Ой, нашлась тут самая
страдальческая душа, – не сдержалась Ивайна.
Я встал со стула и тоном, не терпящим
возражений, попросил следовать за мной. Возмущаться можно сколько
угодно. А толк? Выступать в любом случае придется.