Странные – очень большие овальные следы. Это не сапоги, не
снегоступы. Это больше похоже на подошву сапог – дутиков из моего
прошлого мира. Те смешные пухлые пимы из искусственных материалов
цвета металлик – космические угги. Во что они обуты?
Нет, сейчас я была уверена – смех мне не показался, я его точно
слышу, и он все ближе и ближе, и сейчас слышен не только ее смех,
но и низкий мужской голос. Я вернулась назад, и спустилась в
небольшую осыпь. Сейчас, если кто-то пойдет по полю, меня будет
видно, как на ладони. А из леса – нет. Лишь бы они не вышли на
поляну. Лагерь отсюда не видно, значит, и меня не видно. Они двое,
или кто-то молчит?
Сапоги наполнялись водой – я сидела в небольшом овраге, под
спиной была снежная каша. Лишь бы меня не увидели. В сапоге есть
нож, но пока я выберусь из этой ямы, меня можно будет в ней просто
закопать. Голоса приближались, но выглянуть я боялась.
- Вот это место, где мы забрали богатый подарок, что приготовила
нам Макра́ш, - произнес голос мужчины, но он, скорее был юношей –
голосом пользоваться не мог, и на последнем слове голос подвел и
сорвался в сип.
- Вы принесли в хар много даров? – девочка была лет двенадцати –
тринадцати, и заметно флиртовала, для этого не нужно было видеть ее
лица – достаточно той дрожащей нотки благоговение, что выражала она
к мужчине - она дождалась, когда он полностью договорил, и только
тогда задала вопрос. Они на «вы», или она имеет в виду всех? Что за
«хар» она упомянула?
- У нас новые лошади, оружие. Харка́м доволен – он отдал мне то,
что я запросил, и он заметил меня, хоть я один из младших, - у
мальчика явно занижена самооценка, но девчушка уже начинает вить из
него веревки. Знает ли она это, или природа – матушка давала это
изначально?
- Это вы привели новых асса́ров, и все сильные и молодые. Ваши
глаза – глаза охотника и рама́ра, - голосок ее дрожит как натянутая
ниточка, значит, не играет. Давайте, расскажите, расскажите, что с
людьми, где они?
- Харка́м слушал в темноте, и ему были слова. Говорят, надо
ждать, когда придет Макра́ш. Он уже отдал воде подарок – трех своих
харша́м, - мальчик говорил гордо, но в сердце снова забилась
птичка. «Отдал воде», значит утопил? Кого? Кого вы утопили,
животные?
- Здесь?
- Да, вот здесь мы их загнали, - сердце стучало набатом, и если
они не слышат, как оно бьется, отдаваясь эхом по полю, то только
потому, что заняты его самолюбованием. Твари, расскажите мне, что с
ними? – Все охотники были меткие, и у нас теперь хорошие и сильные
асса́ры. Пока им сломают волю – пройдет холод и холод, но Харка́м
знает – придет снежная Макраш и даст нам силу.