— Жаль, очень жаль! — Неподдельно
огорчился Арчи. — А то ведь у меня столько идей!
На кухне что-то упало, а я подумал о
том, чтометка саламандр
и правда не была чем-то легковесным, как тот амулет за общее дело,
что нам всучили в столице гномов. За такие идеи Арчи в прежние
времена вполне мог бы нарваться на скандал со всеми гномами в
округе, а то и на драку, ноименносейчас
она его и спасала.
Я раскладывал лапник, сооружая нам
кровати, вовсю помогая себе магией и думал о том, что надос этой меткой
что-то делать. Спасибо, конечно, но я не собирался всю оставшуюся
жизнь ходить как дурак и милостиво, с показным изнеможением
отбиваться от гномских знаков внимания. День-другой может быть,
почему бы и нет, прикольно же, но не всю ведь жизнь!
Строго попросив всех насекомых и
прочих, кого не заметил, идтиотсюдажить до
завтра в другое место, полюбовался делом своих рук. Бытовая магия —
страшная сила, если умеючи, но даже у меня получилосьнеплохо. Все ветки переплелись между
собой, приобретя упругость и
мягкость пуховой перины. Мягкие
изголовья и бортики, толщина чуть ли не в пядь, теплоизоляция как у
спального мешка — отдыхать можно смело. И хватит надолго, ещё и
после нас останется. И даже защитный полог на сегодня не нужен,
хватит и магии, а от свежего ветра еловые ветви спасут.Всё, можно идти пить пиво.
Далин тогда, на четвёртом острове
Огненной Гряды, где мы выгуливали Лариску, нисколько не
преувеличивал по поводу того,
сколько гномы с собой тащат в любой мало-мальски значимый поход.
Любят они носить и складывать, устраиваться и запасаться, прямо как
муравьи. Зуб даю, что каждый служивый в новой дежурной смене пёр с
собой на этот перевал самое меньшее килограмм пятьдесят и минимум половина из его поклажи
приходилась на пожрать и выпить. А вот подъедать и допивать за
собой всё до крошки даже у них считалось дурным тоном, следовало
оставить про запас, так что выбор у менясейчасбыли в самом
деле неплохой.
Арчи протянул мне по всем правилам
наполненную стеклянную кружку, то есть запотевшую от магическим
образом охлаждённого светлого пива и украшенную сверху пышной
пенной шапкой, оставалось только приложиться от души, что я
немедленно и сделал.
Но странное дело — ожидаемого
удовольствия от него я не получил, и это настораживало, хотя и вкус
и всё остальное соответствовало, было и