— Хм... — исподлобья смотрит
на нее Торн.
Иона показано делает вид, что
не понимает, что от нее хотят.
— Ноги убери, — требую я,
раскладываю на столе золотые монетки.
Иона фыркает, но слушается.
Лия кладет поднос на стол, не уходит, косится на меня:
— Еще что-нибудь пожелаете,
господа?
— И госпожи, — тычет в нее
лезвием ножа Иона. — Или ты уже забыла?
— Н... нет, госпожа, простите,
— низко кланяется.
Отрываюсь от подсчета
денег:
— Иона, чуть поскромнее,
хорошо?
— В смысле?
Перевожу взгляд на
Лию:
— Как твой дедушка?
— Хорошо, Римус. Съел
похлебку, не встает, как вы и велели.
— Ясно. Присаживайся к нам,
что ли.
Лия сразу веселеет на глазах,
садится между мной и Торном, подальше от Ионы, сверлящей ее
глазами.
— Это кто? — смотрит на нее
Иона. — Серьезно твоя, что ли?
Киваю:
— Моя. Такая же, как и ты. Вам
стоит подружиться.
— Да это без проблем...
Слушай, а тебя как звать, а?
— Л... Лия...
госпожа...
Иона корчит лицо, будто
лизнула кислого:
— У тебя во рту что-то? Ты
чего еле языком ворочаешь?
Лия поджимает губы, говорит
чуть увереннее:
— У меня все хор... ошо с
языком.
— Оно и видно. Римус, ты же в
Аббатство собрался, да? Я не очень поняла, что значит «она такая
же, как и ты», — снова сверлит Лию. — Ты мастер воинских искусств?
Или магичка?
Лия хлопает
глазами:
— Я... я...
— Драться-то хоть умеешь?
Пусть в Аббатство пролегает вдоль границ Гурум-Хупа. Хоть от одного
гоблина отобьешься?
Лия опускает голову, не
отвечает.
Иона скрещивает руки на
груди:
— Я так и думала. Римус,
какого черта? Я умею драться, дядька умеет драться — деньги ты нам
нормальные платишь. А эта девчуля что, наоборот, тебе кроватку
греет?
Торн не вмешивается, пытается
руками выгнуть наплечник, но даже у него это не получается.
Завершаю золотую башенку из тридцати золотых монет, смотрю на
Иону:
— Лия умеет вкусно готовить,
стирать, и вообще мастер пятой ступени по уюту. Или может ты будешь
заниматься готовкой? Или стиркой? Вон Торн третий день ходит в
одной перепотевшей рубахе.
Иона щерится:
— Хренушки я этим займусь.
Хоть двадцать золотых мне плати.
— Я так и думал. Поэтому мы
этот разговор закончили. Я люблю уют, комфорт и чистоту. И буду рад
в дороге женщине, которая меня этим обеспечит.
— Да поняла я, поняла. Она,
кстати, к тебе жмется. Это тоже входит в ее обязанности?
Что-то я не очень понимаю ее
агрессии. Точнее, вроде бы, догадываюсь, в чем дело. Но не может же
ЭТО быть.