Костя резко затихает, говорит спокойным голосом:
— Рано или поздно все, у кого хватает мозгов, доходят до этого,
мастер. Анклав не прощает глупцов. Когда мы заключили контракт, я
рассказал вам все правила. Если бы вы слушали внимательно, то
поняли бы намного быстрее, что такое — Великий Анклав.
Торн встает. Его лицо становится непроницаемым:
— Вы собираетесь приносить жертвы этой древней твари, Римус? —
кивает на череп. —Людей?
Киса замирает и даже не дышит. Смотрит то на меня, то на
Торна.
Подхожу ближе к гвардейцу:
— Верно, мой дорогой друг. Я буду расплачиваться за анклав
чужими жизнями. Считай, что это, — обвожу руками пещеру, — моя
Гильдия Злодеев. Я вижу в анклаве огромнейший потенциал. И
собираюсь им воспользоваться по полной. Ты со мной?
Ни одного мускула не дрогнуло на лице Торна:
— Хотите узнать, с вами ли я? Хм... Мне и правда есть что
сказать по этому поводу, Римус. Возможно, вам мои слова не
понравятся.
— Торн, давай без этого. Говори.
— Хм... хорошо. Я еще ни разу не подвёл вас за эти дни. Я знаю
ваши тайны. Перстень. Потеря памяти. Анклав. Вы мне доверяете, но
сейчас спрашиваете, есть ли у меня проблемы с еще одной вашей
тайной — жертвоприношения тёмному магу. Спрашиваете, буду ли я и
дальше с вами...
— К чему ты клонишь?
— К тому, что сначала выпустите меня отсюда, а потом спросите
ещё раз, буду ли я и дальше служить человеку, который приносит в
жертву людей.
Череп хрюкает:
— Справедливо, добрый рыцарь. Мастер, он дело говорит. Вы очень
комфортно устроились. Требуете ответа от заключенного. Рыцарь
прекрасно понимает, что если он пошлет вас, то вы запрёте его здесь
вместе с Кисой. А может, и убьете.
Воу, Ден, ты посмотри, что творится. А ведь они правы. Легко
требовать верность от человека, у которого на это только два
ответа. Либо сдохнуть, либо упасть в ноги. Даже если он скажет «да,
мне пофиг на жертвы, я ваш гвардеец», то искренности в этих словах
не будет. Потому что он мой заложник.
Прошло всего три дня, но за это время Торн много раз доказал мне
свою верность. Мало того, никому не рассказав про перстень и
Анклав, он сам стал соучастником преступления. В ведь у него...
семья, которой надо помогать. И он не знает, смогу ли я оплатить
ему жалование, и сам за себя отдает последние гроши за комнату в
Стреломёте.
