— Сколько с меня,
Жан?
Лишь бы не дороже десяти
золотых. Хотя мой внутренний скупердяй прекрасно всё
понимает...
— Отличный вопрос,
господин. Шляпка для прекрасной дамы — три золотых. Сей прекрасный
камзол — семь золотых...
Жан высчитывает сумму, а
я прикидываю в уме, где меня хотят поиметь. Всего тридцать семь
золотых. Охренеть, конечно... Триста семьдесят тысяч рублей по
меркам Варгона это огромные бабки. За какой-то косплей павиана.
Самым дорогим оказывается камзол, расшитый золотыми нитями. Аж
двадцать золотых. Смотрю на купца:
— И вы с таким дорогим
товаром по трактам без охраны разъезжаете?
— А то ж, господин. Но
вы не переживайте. Мы знаем, как за себя постоять. Почему
интересуетесь? Не бандит ли вы часом? — смеется, но видно, что
вопрос с намеком.
— Не бандит, друг мой.
Не волнуйся.
Перевожу взгляд на
Клоуша:
— Ну что, друг, честная
цена?
Трактирщик пожимает
плечами:
— Не ведаю, стал-быть,
господин. Такие знатные одежки не для меня...
Жан хмыкает,
пренебрежительно одаряет нас взглядом знатока
моды:
— Обижаете. Стоимость
честнее некуда.
Иона присвистывает за
моей спиной. Чувствую, как что-то острое прислоняется мне к бочине.
Сначала думаю, что она меня решила зарезать, а потом всё
понимаю...
— Честная,
говоришь...
Снимаю камзол и жилетку.
Сначала осматриваю жилетку для отвода глаз. Жан опять
хрюкает:
— В идеальном состоянии,
господин.
— Согласен. Не
придраться.
Теперь осматриваю
камзол. На спине вдоль шва нахожу неплохую такую дырень. Молодец,
Иона. Реалистично резанула.
— Так, а это тогда что
такое, Жан?
—
Где?!
— Да вот же. Ты
посмотри. Ты что, мне драную одежду впарить решил,
а?
Жан краснеет,
раздувается:
— Не может быть! Как?!
Откуда! Тайрон, это что?!
Купец швыряет в
тихушника-сына камзол:
— Я тебя сожрать это
заставлю, гаденыш! Ты как с товаром обращаешься?!
— Прости, папа! Вчера же
не было! Не понимаю откуда это!
— Не понимает он, —
резко остывает Жан, вздыхает, виновато смотрит на меня: — Простите,
уважаемый господин. Это ужаснейшее недоразумение.
— Уверен? Вроде вы такой
представительный. С виду понятно, как вы дорожите репутацией.
Кстати, — морщусь. — Ваше лицо мне знакомо... Ну, точно. Вы же тот
самый Жан, о котором мне рассказывала эйра Эльвина Галлен, супруга
местного правителя. Да-да, точно!
Лицо Жана меняется на
глазах. Из красного превращается в белое: