На последних словах он хищно улыбнулся, и мне стало совсем не по
себе. Но быстро Том вышел из моей комнаты и громко хлопнул дверью,
а я осела на железную, скрипящую кровать и случайно зацепилась
взглядом за зеркало напротив… Господь, мне тринадцать лет!
* * *
До утра следующего дня меня никто не трогал, а я, лёжа в крайне
неудобной кровати умершей девочки, тихо обтекала от увиденного. Я
сошла с ума? Я лежу на операционном столе, меня собирают, а я вижу
вот это вот всё? Когда я приду в себя? И кто эти люди, которые
говорили со мной… Сталин, Гитлер, Грин… Грин… какой-то зелёный чел…
кто это? Что происходит?!
Рюкзака у меня с собой не было, но слава богу, в кармане пальто
лежал телефон. Глючный, почти разряженный, но лежал. Сети не было.
Вообще никакой. Хотя я была точно в городе, судя по виду из окна. И
какая теперь польза от моего смарт… фона?.. Второй же бесполезной
вещью было удостоверение ординатора. Моя фотография, место учёбы,
карта ВУЗа, куда приходила стипуха, и социальная карта, чтобы
ездить в метро, на которую я положила денег аж на два месяца
вперёд. Наивная, какая же я наивная…
Две одноразовых маски, ключи от съёмной квартиры, какой-то чек
из «Пятёрочки», белые проводные наушники. Всё. Это всё, что
осталось у меня от прошлой жизни, если я действительно оказалась
где-то помимо рая и операционного стола. К горлу подкатили
слёзы.
Трудно будет передать словами, сколько всего я пережила за эту
ночь. Я всё ждала, что где-то над ухом прозвучит ласковый голос:
«Таня… вставай, милая, всё закончилось…» Но никто не пытался меня
разбудить. Всем было наплевать. Хотя нет, я бы так не сказала.
Наутро я услышала топот ног и, выглянув в коридор из своего
«убежища», увидела, как детишки от трёх до семнадцати лет бегут в
сторону лестницы, крича что-то про еду. А еда — это всегда
актуально. И я побежала за ними, надев самое чистое и целое платье,
что нашла в пыльном шкафу, стараясь не думать о судьбе предыдущей
хозяйки. Не до того.
Еда была, конечно, не ахти, но с учётом моей нынешней диеты —
ничего особенного. Подгоревшая каша, кусочек хлеба, вода. Хотя бы
никто не торопил, и можно было спокойно поесть. И готовить не надо
было. Живём.
После завтрака дети выстроились в шеренгу по двое, и нас всех
воспитатели повели куда-то в город. Я смотрела по сторонам и не
могла поверить… это точно была не Москва. И даже не Россия, хотя
вокруг было достаточно грязно… где? Где мы шли?