Воды я глотнула тогда, когда собственноручно вымыла десяток
стаканов и два чайника, а ещё как следует вскипятила воды, брезгуя
пить уже остуженную. И как раз в этот перерыв на кухню заглянула
директор приюта, миссис Коул, как её назвал Том.
Видимо, я настолько погрузилась в уборку, что не заметила, как
очнулись поварихи, и одна из них даже сбегала за подмогой. И теперь
миссис Коул, лично увидев масштаб «катастрофы», с выпученными
глазами и открытым ртом смотрела на то, как я сидела на грязном
полу в окружении целой горы посуды и осторожно пила кипяток.
— Ты… ты… иди за мной, пожалуйста!
Она лишь слегка повысила голос, видимо, женщина была чуть
вежливее своих сотрудников, но её взгляд, брошенный через плечо,
когда слова не помогли, заставил-таки меня подняться с пола,
вытереть руки и зашаркать из кухни в тёмные коридоры, которые
привели нас в директорский кабинет. И я никак не могла понять, по
какой причине здесь оказалась!
— Ты… я не знаю твоего имени… присядь, пожалуйста…
Миссис Коул вежливо указала на хлипкий стул напротив своего
рабочего стола, заваленного бумагами и всяким хламом, и я осторожно
села и прохрипела:
— Валери. Меня зовут Валери.
— Ты вспомнила своё имя? — удивилась она, и я в ответ
выразительно скривилась, подумав: «Не совсем…» А вслух задала
встречный вопрос:
— Зачем вы меня сюда позвали?
— Валери… что ты устроила на кухне, позволь спросить?
Вновь миссис Коул не повышала голос, но её прохладный взгляд
выцветших глаз прямо свидетельствовал о неприкрытом недовольстве.
Только вот причины этого самого недовольства были мне непонятны,
поэтому я резко выдохнула:
— Вы сами видели. Я прибиралась.
— Зачем?
Как ни старалась, я никак не могла понять заданного вопроса.
Просто не могла. Поэтому я так и продолжала с искренним недоумением
смотреть на директора, и миссис Коул вздохнула и сложила руки перед
собой в замок.
— Валери… нельзя устраивать беспорядок на кухне и мешать
сотрудникам работать… эти женщины согласились помогать нашему
приюту за смешные деньги, исключительно из набожности и
христианского человеколюбия, и я не намерена потерять таких
работников…
— А я не намерена терпеть грязь! — воскликнула я, сжав руки в
кулаки. — Неужели вы не видели, что там творилось?!
Теперь была очередь миссис Коул с недоумением смотреть на меня,
а я приподнялась со стульчика и упёрлась ладонями на стол, сместив
центр тяжести вперёд. И, неотрывно глядя в глаза директору,
прошипела: