Он изогнул бровь, однако, не проронив ни слова, а плотину внутри
меня вдруг прорвало, и всё, что грызло эти дни, вырвалось
наружу.
— Я шесть грёбанных лет шла к своей цели, ночами не спала,
зубрила, терпела унижения от преподов и мужа, заработала себе
махровую депрессию, что приходилось жить на рецептурных колёсах с
успокоительными… Поступила наконец в этот блядский универ в орду по
блядской специальности, которой хотела бы заниматься всю жизнь… Где
меня снова окунули в море говна, блядскую дедовщину и рабство за
сущие копейки, на которые даже неделю прожить трудно… грёбанная
кафедра требует одно, отделение другое, удовлетвори, блядь, как
последняя проститутка, всех и не отсвечивай сильно, ты ж тут никто!
Но всё равно я хотела быть полезной, старалась, учила, пахала,
отходила всего ничего и!.. И теперь какая-то сопля на палочке смеет
выговаривать мне, что я разочаровала его ожидания?! Да пошёл ты
знаешь куда!..
— А говорила, встать не можешь…
Я настолько рассвирепела, что сама не заметила, как откинула
одеяло и вскочила с кровати, ткнув пальцем в грудь Тома. Тот,
кстати, даже не шелохнулся от моих угроз, а когда я осеклась,
осознав, что стою на ногах, то не выдержал и криво усмехнулся. А я
крепко задумалась… всё-таки лежать и страдать мне и самой не
нравилось, но без посторонней поддержки или лекарств я бы так и не
пошевелилась. Поддержкой это, конечно, было трудно назвать, но…
— Ладно, — наконец протянула я, придя к кое-каким выводам, и
ухмылка Тома стала ещё шире. — От тебя есть какая-то польза,
признаю…
— Не за что, всегда рад помочь, — рассмеялся гад, а я быстро
метнула взгляд на зеркало и, придя в ужас от растрёпанной банши в
нём, решительно направилась к шкафу.
— Ага, а теперь проваливай из моей комнаты!
— С чего бы это? Я ещё не закончил!.. Ты что творишь?!
Я, не обращая никакого внимания на постороннего в комнате, резко
схватила за подол застиранной рваной ночнушки и потянула вверх, и
Том вдруг резко отвернулся от меня, а я, присмотревшись, заметила,
что его уши налились багрянцем.
— Так мы же собирались в эту грёбанную аллею… — усмехнулась я,
так и держа в руках подол сорочки. — Мне нужно переодеться, не
пойду же я в этом… Эй?..
Я никак не могла понять, в чём была причина подобной реакции, а
потом в голову закралась одна интересная мысль… «Он что, ни разу не
видел голых девочек?.. Позор какой, ему же лет пятнадцать, не
меньше!» И, рассмеявшись, я подкралась к нему со спины, мельком
взглянула на красное лицо мерзавца и с придыханием протянула над
его плечом: