— Можно посмотреть? — словно без задней мысли уточняет он, при этом запуская руку в таз и выуживая мой… лифчик.
Ой! Я же совсем забыла! Жмурюсь, ожидая какого-нибудь непристойного комментария, но его не следует, а когда я открываю глаза, предмет женского туалета уже висит на верёвке.
«О чём он там? — с облегчением выдыхаю я. — О доме?»
— Зачем? — грублю, но только потому, что мне опять неловко.
— Уверен, что Степаныч устранил все критические вещи , но старые дома на то и старые, что проблемы в них могут возникнуть в любой момент, и если есть предпосылки, то желательно узнать о них заранее.
— А ты в этом разбираешься? — почему—то сомневаюсь я.
— У меня техническое образование, и дом мы строили по моему проекту.
— Красивый, — искренне делаю я комплимент достойной работе.
— Спасибо, — яркий блеск глаз и удовольствие от признания своих заслуг. — Так я могу посмотреть? — не отступает Алекс.
— Даня уже спит, — прячусь я за последним полотенцем, закрепляя его прищепкой. — Давай завтра, — решаюсь, понимая, что, так или иначе, но он настоит на осмотре дома.
— Хорошо, — Алекс опережает меня, поднимая сразу и таз, и табурет. — Куда?
— Сюда, — вздыхаю я, проходя вперёд и указывая путь.
Узкая веранда перед входом в дом.
Захожу первой, включаю свет, наклоняюсь и освобождаю место для вещей.
Алекс своими габаритами заполняет практически весь проход, немного сдвигая меня вбок и опуская свою ношу.
А через секунду он оказывается так близко, что, кажется, мой выдох становится продолжением его вдоха. Неуловимое движение руки, нежное прикосновение и просьба-вопрос: «Проводишь?»
— Я?..
— Ты…
Алекс
Соединяю наши руки, ладонь к ладони, ощущая палящий жар, который может стать нашим общим прямо сейчас.
Ну же, русалочка… Тебе это тоже нужно! Просто пропусти свои пальцы сквозь мои и замкни цепь.
Слабый свет лампы освещает девушку со спины. Плотная тень скрывает лицо, и мне не видно, что творится в её глазах.
Но это неважно, тело всё равно говорит больше. Сначала привычная скованность, затем её плечи опускаются, расслабляясь, грудь, наоборот, приподнимается в глубоком вдохе, голова совсем чуть-чуть склоняется вбок. Аня раскрывает ладонь до предела, так, что я теряю контакт с её пальцами, но через мгновение они легко проскальзывают вдоль моих и упираются своими нежными подушечками в тыльную сторону моей ладони.