Наконец, взревели трубы, загремели
барабаны, и торжественная процессия появилась из ворот дворца.
Бертран, как водится, был в белом. Зимой королю исполнилось
тридцать – самый возраст для женитьбы. На момент окончания войны
ему было двадцать семь, он недавно потерял отца и занял престол.
Сейчас же Бертран потяжелел, стал как-то массивнее, лицо приобрело
надменный лоск, темные волосы, когда-то вьющиеся буйной шапкой,
прилегли к голове – видимо, под тяжестью короны. Того и гляди,
вовсе побегут, оставив короля лысым. Но это я преувеличивал,
конечно. Пока что волос хватало. Бертран милостиво глядел на ряды
подданных. За ним шли советники – такие же надменные, как и его
величество. Кто шел дальше, нельзя было разглядеть. Кажется, я зря
надеялся на принцессу.
А Бертран уже поднялся на
трибуну.
- Мой народ, - тепло обратился он к
людям, - сегодня мы празднуем годовщину победы, которая доказала
величие нашей страны, ее мощь и силу. Все это стало возможно не
только благодаря отваге армии или самопожертвованию героя, которого
мы чествовали накануне – Эридана Ферсона, но благодаря каждому из
вас. Мирный договор, подписанный между Ландорном и Эффортом, стал
отправной точкой для расцвета нашей державы. И сегодня я рад
приветствовать на нашем празднике ту, которая для укрепления мира
согласилась стать моей женой и королевой Ландорна. Принцесса
Валенсия Эффортская.
О, все-таки будет принцесса! Я даже
продвинулся вперед, а на трибуну поднялась девушка… очень угрюмая
девушка, которая смотрела на короля так, будто дни его сочтены. Но,
тем не менее, дочь короля Фридриха пожаловала в Ландорн. Значит,
дни заточения ее брата окончились, а Эффорт, наконец, получит
законного короля – опять-таки, с поправкой на выживание. А парень,
как я уже упоминал, вряд ли до этого доживет.
Впрочем, Валенсию можно было назвать
достаточно миловидной. У нее была белая кожа, темные глаза в
обрамлении длинных ресниц, длинные темные волосы, украшенные
жемчужинами по традициям Эффорта. Правда, я представлял себе ее
ниже и как-то миниатюрнее, но в целом хороша собой, не отнять.
- Нет, этого не может быть! –
пробормотал Валь. – Нет!
- Почему нет-то? – спросил я. –
Имеешь что-то против королевской свадьбы?
- Но принцесса… Она…
Мне почему-то показалось, что
мальчишка вот-вот заплачет.