Хочется Бога, тепла и белый цвет.
***
Безупречный мой город огней
Накрывает снежно-белая шаль.
Мы видим яркий свет фонарей
И идеальный по форме хрусталь.
Мы идём ушами ласкать тишину,
Мы идём ощущать тёплый свет.
Мы с тобой сумеем сделать весну,
Когда в парках воцаряется снег.
Будем у зимнего моря пить чай,
Смеяться, любить, танцевать.
А я когда-нибудь скажу невзначай,
Что у зимнего моря училась летать.
И вновь зажжётся свет фонарей,
Вспомним идеальной формы хрусталь,
Вернёмся в безупречный город огней,
Что когда-то накрывала белая шаль…
***
Вы – мой город. Призрачный и безлюдный.
Город с морской солью на старых цепях якорей.
В Вас, мой милый, в Вас не бывает сумбурно.
В Вас по жилам течёт кровь, что пришла из морей.
Вы храните тайну чьих-то, в Вас брошенных, писем.
Вы как будто случайно улыбнётесь мне в след.
В Вас, мой милый, с деревьев не слетают листья.
В Вас скорее дождаться дождя из ярких комет.
Вы – мой город. Большой и такой лучезарный.
Жгучее солнце в Вас греет всех даже зимой.
Вы, мой милый, не золотой, а нежно-янтарный.
Вы – мой город. До смеха чужой, до боли родной…
***
Мне хочется кричать…
и шептать невинно.
Руками непослушными —
картины на стекле,
Что тот час же,
возможно, смоет ливень.
Пусть смывает… пусть.
Я их подарю весне.
Мне хочется кричать…
и с тишиною слиться,
Чтоб раздаться звоном
хрусталя об хрусталь.
Мне хочется молчать,
то есть раствориться,
Надеть ночного города
фонарную вуаль.
Мне хочется стучать
дождём по вашим крышам,
Не громко… очень тихо.
Успокаивающе так.
Мне хочется идти…
медленно, не быстро.
Но потом обязательно
хочу ускорить шаг.
Мне хочется писать…
искренне и чисто.
Без предысторий всяких,
шаржей и этих миражей…
Но я лишь отражусь
в дне твоём лучистом,
Во взгляде чьих-то старых,
пыльных витражей…
Убежать в рассвет, сверкая пятками голыми.
Руками жадными с травы смахивать росу.
Созерцать утренний мир глазами сонными.
Из одуванчиков в венок нежно плести косу.
В запой зачитываться всякими романами,
Где, помимо любви, многих знаний свет.
Не топтать свою душу старыми драмами.
Улететь так высоко, что аж до самых комет.
Коснуться жёлтой луны своими сандалиями.
Поверить на слово врагу, что есть чудеса.
Сблизиться снова с друзьями старыми.
Запариться в мире и расстегнуть небеса.
Пуститься сквозь них, раздвигая все тучи,