Если бы они в тот момент
присмотрелись к нам внимательнее, возможно, заметили, что
провинившиеся первоклашки вовсе и не думали раскаиваться ―
довольные проведённой «разминкой», из-под взмыленных чёлок мы
бросали друг на друга выразительные взгляды, не обещавшие сопернику
пощады в следующем сражении. К счастью для нас обоих, оно так и не
состоялось, поскольку родные очень доходчиво ― во всяком случае,
мне ― объяснили, что с магией лучше не шутить. Я потом долго не мог
сесть…
Однако дело было сделано ― Избранный
Леам из Дома Великих равнин, среди одноклассников получивший вполне
заслуженное прозвище Лис, стал моим врагом со всеми вытекающими для
обоих последствиями. Если вспомнить, то за всё время учёбы мы с ним
ни разу не перекинулись и словом ― а зачем? Он злословил и
распускал слухи за моей спиной, подставляя под удар при первой
возможности, а я, не в состоянии напрямую ответить на его подлость
― пришлось дать клятву дяде, ведь отец Леама занимал высокий
министерский пост в правительстве ― отыгрывался на его
прихлебателях, мечтая когда-нибудь отплатить мерзавцу за всё…
Я глубоко вздохнул, пытаясь прогнать
неприятные воспоминания, но они, как настырные мухи, жужжали в
голове:
― Это судьба, Терри ― Лис тебе сильно
задолжал и, кажется, наконец появился шанс с ним
посчитаться за донос и ложное обвинение в подтасовке результатов
экзамена, из-за которого дядю чуть не разбил паралич, а моя спина
превратилась в огромный, долго не заживавший синяк. За украденные
перед самыми соревнованиями в стрельбе документы, где мне, лучшему
из лучших, так и не пришлось участвовать, за многочисленные
подставы, на которые я не мог ответить, боясь уронить честь взявшей
меня на воспитание семьи. За слёзы отчаяния, что в тайне проливал,
запертый среди крыс в подвале дома, отбывая очередное незаслуженное
наказание, чтобы на следующий день как ни в чём не бывало смеяться
в тупые морды сплетников. И за многое, многое другое…
Нет, я вовсе не был непробиваемой
скалой, которой нипочём испытания болью или унижением, и,
честно говоря, много раз порывался раз и навсегда выяснить
отношения с ненавистным «золотым мальчиком», бесстыдно делавшим
удивлённые глаза в ответ на мои полные ненависти взгляды. Но Ален,
единственный друг, решительно останавливал эти порывы: