- Ой, ну что Вы, господин сержант, какие такие господа? Вы же
нашу публику знаете – их только в Зеленом квартале и уважают. А уж
чтобы ко мне действительно солидные люди зашли, да еще чтобы
дворяне… Нет, иногда молодежь заходит. Для куражу, мол, какие мы
храбрые – готовы и на дно заглянуть – никого не боимся. Но такие
компании сразу видны, постоянные посетители лишь посмеиваются –
красть у них нечего, а связываться с такими, точнее – их
родителями, себе дороже. Будет действительно интересно – обчистят
за милую душу, а так… Но чтобы, как Вы говорите, собрания – нет у
меня такого, Всевышним клянусь!
Честное лицо, прямой взгляд, уверенный тон. Ему бы в актеры.
Хотя нет, тем платят мало, куда меньше, чем приносят посетители
таверны «Перед плахой».
Можно, конечно, кулаком по столу грохнуть, можно и в глаз, но
неправильно это. Тоньше надо, деликатнее, что ли... Хотя…
Жан вскочил, схватил «Фальстафа» за волосы, поднял его голову,
заставив смотреть себе в глаза.
- Слушай внимательно, дорогой, - голосом тихим, почти ласковым,
- говорю один раз. Как считаешь, я просто так вопрос задал? Нет?
Правильно. Я вообще хоть раз тебя просто так спрашивал? Опять нет?
Умница! А теперь подумай, что ту компанию ждет? С тобой или без
тебя, но попадут они в наши мрачные казематы. И начнут говорить. И
тебя, дружище, не забудут. И кем ты тогда станешь? Не знаешь?
Соседом ты их станешь, по камере. Они люди не простые, могут и
выкрутиться, но за тебя кто вступится? Я? С чего это? Это своих
друзей я буду защищать, а раз ты мне врешь – какой ты мне друг? Я,
как обещал, о наших делах никому и никогда, но чтобы помогать?!
Когда ты мне в глаза лжешь?
Во время этого монолога лицо уважаемого трактирщика уверенно
белело.
- Да, кстати, ты же их предупредить можешь! Как,
предупредишь?
- Что Вы, господин сержант, меня же сразу спросят – откуда я
узнал! Я же не самоубийца! – почти прокричал агент.
- Это хорошо, что не самоубийца, - успокаиваясь сказал Ажан, с
видом довольным и уже миролюбивым. – Только спросит-то кто? Кому
рассказывать нельзя, осторожный ты мой?
Поняв, что проговорился, «Фальстаф» еще покочевряжился для
порядка, а потом рассказал все очень подробно. К сожалению,
информации набралось немного.
Это началось примерно год назад. К трактирщику подошел
невзрачный человек среднего роста, обычного сложения, в обычной
дорожной одежде. Подошел поздним вечером. В неярком свете свечей
определить не то что цвет глаз – цвет волос было нереально. И
сказал, что таверна ему нравится, он будет здесь встречаться с
друзьями. В отдельном зале, о существовании которого знали лишь
несколько человек в городе. Авторитетных. Опасных.