Во главе стола, словно королева на троне, восседает Аделаида Морсова в черной шелковой блузке и красной кожаной юбке. На лице как всегда тонна косметики, словно всю продукцию на себе использовала. Черные как смоль волосы так ярко на солнце блестят, как будто вылила на них тонну лака. Темно-карие глаза следят за каждым моим шагом поверх бокала с вином.
Нынешняя любовница отца, что старше меня всего лишь на семь лет, чувствует себя здесь полноправной хозяйкой, надев дизайнерские шмотки и дорогие украшения, которые она покупает с персональной карточки отца. Обычная содержанка, но отец в ней души не чает. Похоже, даже любит.
- Что за вид, Инга? – таким голосом недовольным, словно перед ней оборванка какая-то появилась. Даже поморщила нос как будто от неприятного запаха.
- Я у себя дома, Ада, – сажусь чуть подальше от нее, с трудом себя сдерживаю, чтобы не уйти в свою комнату. – А вот ты тут в гостях находишься.
Хоть она и живет с нами под одной крышей уже полтора года, я не могу не подколоть ее, что прав у девки нет никаких. Но никогда настоящей хозяйкой тут не станет. Не будет расхаживать по дому, отдавая глупые приказы и унижая людей. Не станет носить нашу фамилию. Я ни за что этого не допущу. Пусть даже не мечтает.
- Я, между прочим, практически твоя мачеха, Инга, – а сколько наглости в голосе. – Проявляй ко мне должное уважение, – надменность так и лезет у нее из всех щелей. Тоже мне королева Британии. – Когда-нибудь я стану женой твоего отца и подарю ему сына.
Что? Я не ослышалась сейчас?
- Даже не думай об этом, Ада, – чуть наклоняюсь над столом. – Тебе никогда не занять место моей мамы, – вцепиться бы в ее космы и ударить пару раз башкой об стену.
- Грядут перемены, моя милая, – коварно усмехается, напоминая гиену, увидевшую долгожданную жертву. – Не думай, что папка вечно будет потакать твоим капризам и вставать на твою сторону, Инга. Лучше бы он тебя в зарубежный ВУЗ отправил, чем позволил остаться в России. Ему надо свою жизнь устраивать, а не восемнадцатилетней дочке в задницу дуть. Прошло то время, дорогая, – чертова сучка, которой место на улице, в самой глубокой канаве.
Да, для папы я всегда была любимой дочкой, которую он обеспечивал всем необходимым, выполнял любую просьбу, порой даже самую фантастическую. Мог много работать, разъезжая по командировкам, но никогда обо мне не забывал, всегда старался рядом быть, особенно после гибели моих младшего брата и мамы.