Тогда он стал просто гипер-опекаемым родителем, иногда не позволял сделать лишний шаг. Но я не злилась на него, понимала, что таким образом он обо мне заботится, всегда ставя выше всех любовниц, с которыми подолгу не задерживался. Только вот с появлением в нашем доме Аделаиды все кардинально изменилось. Ей удалось так приворожить отца, что он все свое время стал ей уделять, поселил в особняке, так еще и обеспечил деньгами для всех ее нужд.
- Ты обычная содержанка, моя дорогая Ада, – вижу, как глаза сужает и со злости сжимает в руке вилку. – Любовница влиятельного человека в городе, которые дает тебе деньги за… – театральная пауза, – интимные услуги. Ведь на большее ты, увы, не способна. Тебя подобрали с улицы. Обычная певичка в местном баре, где на тебя дрочат приезжие дальнобойщики, пока ты глотку надрываешь на сцене.
Не сразу понимаю, что выражение ее лица резко изменилось. Теперь она не злится, а выглядит очень даже довольной. Коварно и хитро улыбается, словно бы забрала первенство в нашей ссоре. Нагло восседает на стуле, вдруг почувствовав некую власть. И что это она смотрит мне за спину? Только не говорите мне… Там не должен быть…
- Немедленно извинись, Инга, – грозный голос отца похож на раскат самого сильного грома. – Инга!
Машет рукой, мол, давай, дорогая дочь, унижайся перед Аделаидой. Скажи ей «прости меня» с чувством, тактом, расстановкой. Покажи, что тебе очень и очень стыдно за свои слова.
- С чего бы это вдруг я должна перед ней извиняться, папа? Она мне никто!
У Аделаиды чуть ли не радуга из пятой точки выпрыгивает, так ей нравится, что отец меня сейчас отчитывает как маленькую девочку. Вот не вовремя он домой приехал. Должен же еще в командировке находиться как минимум сутки, но, похоже, решил своей ненаглядной сделать сюрприз.
Уставший, в расстегнутой рубашке и слегка помятом костюме, Павел Аркадьевич еле на ногах стоит, видно, что поездка его вымотала, но при этом он не теряет грозности в голосе. Он пытается подавить меня своим взглядом голубых глаз, метающих молнии.
Включил жесткого бизнесмена даже дома, якобы запугивая непослушную дочь. Но ничего у него не выйдет, я давно уже перестала бояться папу. Показываю всегда свой истинный характер, доставшийся мне от бабушки Евгении, лишь бы не быть бледной тенью самой себя.