Следующие сутки вновь прошли в бесконечных лабиринтах гигахруща.
Шли они молча и даже когда останавливались, ни о чем не
разговаривали. Михаил лишь делал свое дело, а Андрей был полностью
занят мыслями о том, что им предстоит. Чувство радости от скорой
встречи с сыном могло тут же уступить место безысходности. Та в
свою очередь сменялась надеждой, которую вскоре замещала тянущая
тоска. Темные глубины гигахруща отзывались своими привычными
криками, стонами, стуком и шелестом. Михаил профессионально огибал
опасные места. За день ходьбы они дважды уклонились от самосбора,
чувствуя едкий запах и замечая розовую пыль вдали на конце луча
фонаря.
Уже под вечер случилось то, что путники и ликвидаторы запоминают
на всю оставшуюся жизнь. Быстро шагая по очередному коридору, они
оба почувствовали легкую вибрацию и странный гул вдали.
-Что это? — пренебрегая правилами, спросил Андрей.
Михаил сначала не ответил. Они дошли до ближайшей лестницы, где
проводник прислушался к тому, что происходило на других этажах.
-Кажись, там наверху железнодорожная ветка.
-Поезд?! — удивленно уточнил мужчина.
-Хотя мы вроде должны быть еще далеко от нее.
Вибрация и гул вскоре пропали и путники шли в полной тишине.
Очень скоро Андрей вдруг поймал себя на мысли, что и гигахрущ
погрузился в небывалую тишину. Не было слышно ничего, что обычно
тревожило людей.
В какой-то момент Михаил, видимо, тоже это понял и остановился.
Они оба, чувствуя напряжение, пытались определить хоть малейшие
признаки жизни вокруг, но совершенно ничего не было слышно. Они
словно попали в какой-то пузырь. Ни говоря ни слова, Михаил пошел
дальше, но уже медленнее и осторожнее. Следуя примеру проводника,
Андрей, упер приклад автомата в плечо и периодически оглядывался.
Они ощутили странный едкий запах. Он совсем не был похож на
самосборный, но, попадая в нос, заставлял их морщиться. Один за
другим они одели противогазы.
Андрей не сразу обратил внимание на то, что заметил Михаил. Лучи
фонарей, рассекающие тьму, вдруг стали в ней таять и становится все
короче и короче. Андрей вздрогнул, осознав это, но не решился
ничего спрашивать у более опытного проводника. Аккуратно
переставляя ноги, они старались не издавать ни единого звука.
Коридор обрывался тьмой, в которой ничего не было видно. Метров за
двадцать до конца, они оба заметили рваный бетон с торчащей оттуда
арматурой. Вдали, во тьме что-то блеснуло. Чем ближе к краю они
приближались, тем все более напряженно они шли. Михаил повернулся и
несколько секунд рассматривал пространство за ними. Затем опустил
автомат и, оперевшись на стену, прошел последние три метра. Через
несколько секунд так же поступил Андрей, который чувствовал, как у
него перехватывает дыхание.