-Не спи! Нам еще весь блок обходить!
Ему нельзя было думать и переживать, поэтому он отошел от
горящего помещения и встал позади командирской группы, стараясь
занять голову расчетами об остатках горючей смеси в баллоне.
После возвращения в казарму с боевого выхода ликвидаторы редко
обсуждали сожженные ячейки и убитых людей. Гораздо чаще можно было
услышать шутки на тему того, как смешно бился в предсмертной агонии
мутант, или как разметало на куски самосборную женщину от взрыва
гранаты. Первое время Андрей с ужасом слушал бездушных сослуживцев
и считал себя единственным способным к сопереживанию человеком. Но
он очень быстро влился в коллектив морально, так как пришло
понимание этой будничной жестокости.
Их отряд, как, наверное, и любой другой, быстро терял своих
бойцов. Один из них слишком близко подошел к недобитому остроногу.
Другой не отличил лужу черной слизи от детеныша кальмара и тут же
за это поплатился. Молодой ликвидатор не нажал во время курок и
пара человекоподобных мутантов мгновенно разодрали его на мясо. Еще
один отбился от отряда и, когда появился в плотном облаке тумана,
стал целью для своих же сослуживцев. За неполные десять циклов их
отряд в двадцать бойцов поменялся на треть. Старые бойцы уходили в
самосбор, а новые, пускай с небольшой задержкой, понимали, что
каждый новый выход грозил им смертью. В таких обстоятельствах
безликие резиновые лица со стеклянными окулярами были куда ближе
бывших людей в затронутых самосбором ячейках. Именно поэтому
новоприбывшие бойцы, среди которых был и Андрей, вскоре нажимали на
курок без лишних размышлений.
От них и не требовалось много думать и, даже более того, если б
была такая возможность, то это просто запретили бы. Каждый
ликвидатор в отряде выполнял четкие, строго оговоренные функции. От
бойцов лишь требовалось выполнять их быстро и в соответствии с
инструкциями, уставами и приказами. Из смены в смену, из цикла в
цикл, от тревоги к тревоги они жгли, стреляли и очищали помещения
гигахруща, зараженные самосбором — они были ликвидаторами. И иногда
казалось, что они должны были ликвидировать не только чужеродные
организмы обитаемых этажей, но и собственные чувства. В какой-то
момент Андрей поймал себя на мысли, что вид зараженных людей, в
которых человеческого было больше, чем самосбора, уже не волновал
его. И ему это нравилось. Притупляя сочувствие, он успокаивал свою
совесть, которая все меньше и меньше напоминала ему о прошлом.