Но прошлое все-таки само дало о себе знать два раза. В первый
раз их подразделение приготовилось к смотру для самого высокого
начальства. Оружие и экипировка были вычищены до блеска, в казармах
ни осталось ни пылинки, все нужные буквы устава вызубрены. Когда в
расположение отряда Андрея зашел проверяющий, все его сослуживцы
тут же выстроились в ряд вдоль кроватей, направив взгляд перед
собой. Высокий и крепкий ликвидатор с тремя красными полосками на
клапане противогаза, означавшими его статус, неспешно зашел внутрь
и оглядел помещение. Бросая косой взгляд на начальство, Андрей тут
же вспомнил того, с кем дважды пересекался. Но его имени он не
знал, как и не был уверен в том, что это был тот самый ликвидатор,
сопровождавший партократа. Может быть, подумал Андрей, для
начальствующего поста в этой службе просто требовалось быть высоким
и крепким — другие просто не выживали. Начальник молча развернулся
и вышел, чтобы проверить другие отряды в казарме.
Другой случай произошел на пятнадцатый цикл в ликвидаторах. Одни
сутки в цикле выделялись под полноценный отдых для служащих отряда.
Они были полностью свободны в выборе деятельности и не привлекались
ни к каким работам или боевым выходам. Обычно ликвидаторы
оставались в расположении и играли в карты или просто отлеживались
целый день на койках. Немногие счастливчики уходили на день к
семьям или родным, хотя иногда это был лишь повод, чтобы навестить
другие, более злачные места в гигахруще. Андрей же каждый раз
проводил целый день в библиотеке, читая пособия для ликвидаторов и
всю интересующую его литературу.
Однако тогда, в конце пятнадцатого цикла, он решил сходить до
своей ячейки. Андрей знал почему, но мысленно подавлял в себе
зачатки надежды, зная, что они тщетны. Сразу после пробуждения он
принял порцию концентрата, получил у завсклада одежду с сумкой и
направился вниз в направлении своего блока. Внешне он ничем не
отличался от идущих на работу заводчан, служащих или учащихся.
Сливаясь с потоком, он старался постоянно идти рядом с кем-нибудь,
памятуя о нападении чернобожников. Он прочитал несколько вводных
пособий о сектантах на просторах гигахруща и понял, что посеяло
тогда подозрение в его душе. Бывалые оккультисты, принимая черную
слизь, приобретали определенные черты лица — взгляд становился злее
и тупее, по щекам и лбу растекались глубокие складки морщин из-за
постоянно обуревающих их отрицательных эмоций. Общий вид их
становился более бездумным, животным, хищным. И чем больше
принимали они слезы Черного Бога, тем меньше в них оставалось
простого человеческого.