На последних словах он пристально посмотрел на Андрея. Тот,
совершенно не обратив на это внимания, продолжил расспрос.
-И как, нравилось там?
-Поначалу да.
-А потом что?
-Если не подпитывать веру чудесами и слизью, она постепенно
сходит на нет, — он задумался, а затем со злостью высказался. —
Сказки они рассказывают. Просто сказки — по-другому не сказать. Те,
кто пониже стоят на молитвах, разинув рты. А те, кто постарше,
волшебные истории травят и жируют. Живут, ни в чем себе не
отказывая.
В голове Андрея один вопрос соперничал с другим. Хотелось знать
все и сразу.
-Сын почему ушел?
Михаил грустно усмехнулся и снова отпил. Его глаза становились
все более маслянистыми и потерянными.
-Дети в сказки верят охотнее взрослых. Я сначала делился с ним
своей радостью о Чернобоге. Думал мало-помалу объяснить ему, что и
как. А потом у меня самого в голове все поменялось. Когда сам
разочаровался, понял, что сын моих новых мыслей не разделяет. Там
уже тяжело было что-то объяснять.
-А сюда зачем пошел? Думаешь, он бы пошел с тобой?
-Не знаю, — он вновь усмехнулся. — Наверное, нет.
-Так зачем пошел? — спустя секунду он добавил со злостью в
голосе. — И меня сюда потащил?
Михаил сначала усмехнулся, затряс головой и закрыл лицо.
Несколько секунд он молчал. Когда его лицо вновь появилось, глаза
на нем даже в свете фонаря казались красноватыми.
-Потому что Сашка — единственное, что меня радовало в жизни.
Ничего не осталось, только он.
Глядя исподлобья на собеседника, Андрей медленно приходил к
осознанию того, что злость в его душе уступала место сочувствию и
понимаю.
-А из ликвидаторов почему ушел? — спросил он, старясь поменять
тему разговора.
-Потому что там ситуация похожа на чернобожников.
-В каком плане?
-Сказки рассказывают, — Михаил почему-то отмахнулся и сделал
глоток. — Начальство жирует. Вдобавок жизнью каждый день рискуешь.
Самосборы эти бесконечные. Ненавижу. Сначала как-будто бы мало
было. А потом каждый день. Каждый чертов день!
Он неожиданно встал, отчего Андрей испуганно поднял пистолет.
Михаил, покачиваясь, добрел до старой кровати и буквально упал на
нее с бутылкой в руке.
-Ты чего?
-Спать надо, — отозвался проводник. — Устал я. Будильник
поставь.
-На который час?
Однако Михаил не отозвался, потому что провалился в глубокий
алкогольный сон. Андрей прислушался к своим ощущением и понял, что
его спать совсем не тянуло. Все тело до сих пор вибрировало от
ощущения опасности и смерти, и он был в таком возбуждении, что,
казалось, мог бодрствовать еще целые сутки.