-Что такое?... — прошептал Андрей. — Вы это слышите?
Все присутствовавшие в ячейке с настороженностью взглянули на
коллегу.
-Не может быть... — вновь сказал Андрей. — Ты?..
Отдельные рабочие переглянулись и показали друг другу несколько
жестов.
-Я его слышу... — в его глазах появились слезы. — Там сын, — он
оглядел рабочих, остановившись на бригадире. — Там Колька. Я его
слышу. Там мой сын. Он со мной говорит.
Обратившись к заводчанам, Андрей повернулся к двери, чтобы
приложить ухо к железному полотну и рука его оказалась слишком
близко к запорному механизму.
-Иные! — заключил Порфирий Сергеевич.
-Он дверь хочет открыть! — произнес кто-то другой.
-Уберите его от двери! — закричал третий.
-Хватай его! Его иные дурманят!
Вся ячейка тут же погрузилась в хаос кричащих голосов, толкотни
и отпихивающих друг друга рук. Один лишь дежурный рабочий возле
двери стоял без движения, крепко вцепившись в дверную ручку, и
наблюдал за тем, как рабочие накинулись на Андрея — кто-то хватал
его за руки, другие тянули за плечи и голову вниз, третьи пытались
схватить его за ноги, которыми тот отпихивался, крича о сыне.
-Дайте мне его послушать! Дайте с ним поговорить!
-Держи его крепче!
-Под голову что-нибудь подложите, а то он себе затылок
расшибет!
-Там мой сын! Отпустите! Отпустите же!
-Закройте ему рот, наконец! Мы же все с ума тут сойдем!
Сразу пять человек плотно прижимали сошедшего с ума Андрея к
полу, когда еще один рабочий сложил в несколько раз кусок материи и
засунул его в рот беснующемуся коллеге. Тот еще долго брыкался,
издавал гортанные звуки и пучил глаза в попытке освободиться и
услышать сына.
По прошествии десяти минут все происходящее в комнате казалось
осколками воспоминаний — голоса рабочих доносились будто из-за
толщи воды, лишь местами становясь понятной.
-А чего он бледный такой? — сказал кто-то. — Он не умер?
-И не двигается совсем. И в точку одну смотрит.
-Проверьте ему пульс.
-Живой! Пульс есть.
-А чего с ним?
-Что за глупый вопрос? Посмотрел бы я на тебя, если б с тобой
иные поговорили.
-Кстати, никто больше голосов не слышал? — поинтересовался
бригадир, получив в ответ лишь хмыканья и смешки.
-Да кто же сейчас признается то? Чтобы потом как Андрей
оказаться?
-Сомневаюсь, — вновь заговорил Порфирий Сергеевич. — У Андрея
это... — он некоторое время колебался. — У него сын в прошлом цикле
пропал.