А Яна уже заполночь разожгла огонь в камине.
Языки пламени танцевали перед глазами нархи-ро, но видела она другое. Видела она храм.
И две статуи, выполненные из белого и черного камня, и Богов, которые снисходят до глупых своих детей, и всё понимающую улыбку женщины.
- Ш´аари, ш´аалесс...
Их имен Яна так и не знает, но лица встают перед ней, словно живые, и она понимает – ее услышат. Извлеченный из пояса нож легко вспарывает кожу, в огонь камина льется кровь девушки.
Языки пламени жадно потрескивают, хватая добычу и на долю секунды окрашиваясь в алый цвет.
- Спасибо вам, что пригрели, что помогли... благодаря вам сейчас живут несколько хороших людей. И я обязана вам своей жизнью, которая, кажется, начинает... налаживаться? Нет, не так. Сейчас моя жизнь становится правильной, настоящей, какой и должна была... Спасибо!
Там у камина, Яна и засыпает.
Она долго сидит, глядя в огонь, вслушиваясь в звуки, запахи, шорохи своего нового дома, но потом засыпает там же, сворачиваясь клубочком на медвежьей шкуре и подложив под голову локоть. Ааша приходит и вытягивается рядом с бестолковой хозяйкой. Огонь прогорит и погаснет, но вместе они не замерзнут.
И Яне снится тот храм.
Снятся боги – мужчина и женщина улыбаются, поднимая руки в благословляющем жесте. Откуда-то Яна знает – им это пришлось по душе. То, что она не стала ждать год, то, что искренне благодарна...
А зла от них не будет.
Ни ей, ни другим нархи-ро, ни даже людям. Им просто хочется жить
Стоит ли говорить, что утром на руке нархи-ро и шрама не осталось? Забытые боги умеют быть благодарными.
***
Проблемы и неприятности начались на следующее утро.
- Уберите собаку!!!
Визг был таким истошным и дурным, что Яна только головой помотала. И даже не подумала, что это – про Аашу.
Ну, какая же она собака?
Во-первых, это волк. Во-вторых, Ааша первая никогда не проявляла агрессии. И зачем так орать – непонятно.
Но визг повторился, так что Яне пришлось оторваться от грядки – и пройти хотя бы посмотреть. Мало ли...
Ааша действительно не проявляла агрессии. Она просто стояла и улыбалась. И стояла, облокотившись передними лапами на калитку, которая угрожающе потрескивала. А вопил совершенно незнакомый Яне тип – среднего роста, худой, подлысоватый, с лицом записного сутяги и склочника и явной болезнью печени. А иначе с чего у него такая кожа желтая? Ансамбль удачно дополнялся полуседыми волосами и длинным носом.