Второй этаж оказался нежилым, хотя представлял собой две вполне пристойные комнаты. Если бы в них сделать ремонт, получились бы ещё два полноценных помещения для жилья. Впрочем, наверняка Антоновым хватало и первого этажа, и это было здорово, потому что, как показалось Кате, сейчас тут хранились настоящие сокровища. Одна из комнат была похожа на просторный зал. Она была полна всяких старых вещей. Возможно, кто-то и назвал бы их хламом, но только не Катя. Маленькой любительнице старины всё здесь виделось безумно интересным. На прибитых к стенам самодельных полках лежали старые журналы и газеты, потрёпанные школьные и институтские учебники, детские книжки. У окна высилась груда полуразобранных радиоприборов, и Катя поняла теперь, почему мама всегда обращалась к дяде Диме, если у них выходил из строя телевизор, утюг или их маленький кассетный магнитофон.
Катя, оглядываясь, походила по залу, пролистала несколько журналов «Советский экран» и «Здоровье» двадцатилетней давности и, не найдя для себя более ничего интересного, прошла в другую комнату. Она была совсем небольшая, но показалась девочке очень уютной после несуразно большого зала. Комната была залита дневным светом, проникавшим через огромное полукруглое окно, занимавшее едва ли не всю стену. В лучах яркого солнца летали лёгкие, почти невесомые, пылинки. В углах висела паутина, в которой запуталось множество несчастных мошек. Бывшие когда-то голубыми обои выцвели и приобрели желтоватый оттенок. Здесь стояли две обычные кровати с панцирной сеткой, ничем не застеленные, и огромный, величественный старинный буфет, почерневший от времени. Он-то и привлёк внимание Катюши.
Подойдя к этому чудовищу из мира мебели, Катя робко приоткрыла одну дверцу, невольно ожидая увидеть что-то страшное. Но на полке не оказалось ничего интересного: всего лишь несколько треснувших чашек без ручек, позеленевшая от воды стеклянная вазочка и блюдечко, в котором грустила оплывшая свеча. Катя аккуратно закрыла дверцу буфета и осторожно выдвинула ящик. Вот это да! Внутри стоял настоящий ларец! Наверняка почти в таком же хранились подвески королевы Анны Австрийской! Задохнувшись от восхищения, Катя благоговейно достала ларец и присела на кровать, боясь уронить своё сокровище. Она не замечала, как холодный металл впился в её голые ноги, полностью поглощённая изучением завитушек на деревянной крышке ларца. Катя долго водила пальчиком по каждому изгибу, по каждой впадинке, представляя, как трудился над своей работой неизвестный старинный мастер. А то, что это ларец самый, что ни на есть, старинный, Катя ни на йоту не сомневалась.