Меня считали красавицей. Мужчины оборачивались вслед. Предлагали
угостить кофе, провести вместе вечер, в особо запущенных случаях
звали замуж.
И даже в тот последний жуткий год после постановки диагноза,
когда я перестала следить за собой, отощала на десять килограмм
из-за постоянной тошноты и побрилась налысо, чтобы не веселить
окружающих залысинами, ко мне иногда подходили познакомиться и
спросить телефон.
Я привыкла к красоте, как когда-то привыкла к здоровью. Почти не
замечала ее, считала чем-то привычным и само собой
разумеющимся…
Глаза Эльзы в зеркале наполнились слезами и это отрезвило.
Я выдохнула. И запретила себе думать об этом теле плохо.
Жива? Здорова? Остальное не проблемы, а задачи.
Подростковые прыщи выведу, тело подкачаю. Перекрашу волосы,
подберу правильный гардероб. Грудь маленькая? Еще вырастет. А не
вырастет — не страшно. Легче спортом заниматься, не отвиснет к
сорока годам.
— Ты — это я, — сказала я отражению. — А я себя люблю. И
обязательно сделаю красивой.
Красота — это не внешность. И не константа — она подвержена
влиянию моды, во многом субъективна. На ощущение привлекательности
другого человека влияет ухоженность, правильно подобранная одежда,
общая аура успеха и силы. Харизма, проще говоря. Сколько их —
голливудских звезд с откровенно средненькими данными, которые стали
секс-символом для миллионов?
В той жизни у меня было все: деньги, уважение, привлекательная
внешность. И в этой будет!
— Фройляйн, пожалуйста! — ныла Бетти над ухом. — Надо
поторапливаться. Фрау Шнайдер будет гневаться…
— Вы еще не закончили?! — “мамаша”, словно почувствовав, что
речь о ней, заглянула в комнату и возмущенно фыркнула. — Вот
бестолочь! Чего пялишься на себя, страшилище?! А ну живо одевайся!
Вот-вот приедет куафер!
Куафер не приехал. Передал через посыльного, что не сможет
прибыть раньше, чем через три часа, когда закончит с супругой
бургомистра.
Это обстоятельство не прибавило фрау Шнайдер хорошего
настроения. Когда я снова заикнулась, что по такому поводу можно и
перенести свадьбу на завтра, матушка посмотрела на меня волком и
процедила “не надейся”.
Не нравится мне это. Если невеста дурнушка, да еще успела себя
опозорить, то страшно подумать, какие недостатки будут у
жениха.
Пока служанка пыталась соорудить на моей голове что-то похожее
на свадебную прическу, я до боли в висках напрягала разум, повторяя
на разные лады “герр Лессер”. Но чужая память отзывалась
пустотой.