— Так что насчет заветной мечты? Она у вас есть?
— А как же.
— Любовь? — предположил незнакомец.
Я пренебрежительно хмыкнула.
— Деньги?
Деньги я любила. Но воспринимала, как средство. Умела их
зарабатывать, с удовольствием тратила на себя и близких людей,
наслаждаясь ощущением финансовой независимости и власти над
собственной жизнью.
— Тоже нет? Тогда… м-м-м… признание? Уважение, власть,
самореализация?
Я пожала плечами.
— Это все не мечты, это цели. Причем не слишком сложные в
достижении.
— А что может быть мечтой? Представьте, что я — джинн, способный
исполнить любую прихоть. Что бы вы загадали?
— Долгую жизнь в здоровом теле.
Пожалуй, всего полгода назад мой ответ был бы иным. Некоторые
вещи невозможно оценить, пока не потеряешь.
— Не получится. У вас осталось четырнадцать месяцев. Из них
десять вы проведете в больнице. Сами знаете, метастазы уже в
лимфоузлах.
Я вздрогнула. Солнечный день словно поблек и выцвел в один миг,
холодный ветер лизнул щеку и бесцеремонно запустил пальцы за
шиворот.
— Откуда вы…
— Будем считать, что вижу, — щелевидные зрачки вытянулись в
тоненькую ниточку, темная радужка сверкнула алым. Фалды пиджака
шевельнулись, показался хвост — лысый и гибкий, похожий на
крысиный. С кисточкой на конце.
Я шарахнулась в сторону, сдерживая истошный визг.
— Ай-ай-ай, Екатерина Владимировна, — он укоризненно покачал
головой. — Только не говорите, что собираетесь устроить истерику!
Вы же взрослая, трезвомыслящая женщина…
Я сглотнула, не в силах оторвать взгляда от нервно
постукивающего по деревянной скамейке хвоста. Первая жуть схлынула
так же стремительно, как появилась. На смену ей пришел скепсис. И
отчаянное любопытство.
Все это — или довольно жестокий розыгрыш, разработанный
специально по мою душу. Или…
— Никогда не верила в чертей, ад и невидимого мужика на
облаке.
— И правильно делали.
— Да ну? Разве вы не часть тех сил, что вечно жаждут зла, но
вечно совершают благо?
— Всего лишь скромный коммивояжер с ограниченной лицензией.
Исполняю желания за вполне посильный для любого человека
гонорар.
Может не розыгрыш? Какая-то мошенническая схема?
— Хотите в уплату мою душу?
В существование души я не верила и это неверие сделало месяцы
после постановки диагноза особенно мучительными, горько-сладкими. Я
знала: когда все закончится, оно закончится. Не будет ни котлов, ни
лир, ни перерождения в лягушку.