— Самый умный, да? — вспыхнул горбоносый пилот, утомленный
казавшимся неиссякаемым потоком слов и пораженный финалом, как
червяк каблуком.
— Спасибо за комплимент. Таки или как?
— А я о чем с самого начала?! — взревел огромный Малик.
Он первым кинулся в сторону пропавшей Томы, то есть туда, откуда
прибыл одессит.
— Смотрите! — я застыл, указывая вперед на дерево с водруженным
над верхушкой флагом.
Флаг сползал, стягиваемый снизу кем-то невидимым.
— Капец на холодец, — пробормотал Шурик.
— Как раз там, — подтвердил я затейливую мысль нашего Цицерона,
— прямо.
Быстро перебирая всеми конечностями, наша тройка ринулась
вперед.
Потом спереди донесся лай. Дикий. Грозный. Беспощадный.
Многоголосый.
Глава 3
С круглыми от страха глазами из кустов на нас мчалась Тома. На
ней была одежда: широкие штаны по щиколотку и облегающая жилетка на
тесемках. Все невыносимо серое, потертое. В руках — ворох тряпок.
Одежда для нас. Украла?!
Собачьи рык, рёв и лай неумолимо приближались. Десятки злобных
голосов раскатывались по долине, от бьющих по нервам низов уши
сворачивались в трубочку.
— Помогите! Ой, мама. — Тома споткнулась, ноги повело, она едва
не упала.
Треск веток под голыми ступнями сменился шорохом разлетавшегося
сена.
— Мы рядом! — прогрохотал Малик во всю силу легких.
Бег на карачках по пересеченной местности, которая проваливается
под тобой как болото, не мой конек, и я безнадежно отстал. Зато в
Шурике взбурлила смесь паники с совестью, и он обогнал даже
загорелую гору мышц, что проламывала пространство сверхзвуковым
бульдозером. Одессит же словно катился: пухленький,
сосредоточенно-взъерошенный и неудержимый.
Позади Томы из кустарника вырвалось первое исчадие ада — на
сенохранилище впрыгнул пятнистый волкодав с меня размером.
Истекавшая слюной пасть оскалена, в глазах — жажда убийства.
— Фу! — заорал Малик.
— Сидеть! — внес лепту одессит. — Чужие!
Команды, дрессурой доводимые до автоматизма, не сработали. Перед
нами не домашняя собачка. И не сторожевая. Может, пастушья? Где же
пастух?
— Уберите собаку! На людей кидается! Загрызет же! — тонко и
звонко завопил я.
Вместо ответа из леса вынеслась еще пара чудищ, а на подходе,
судя по звукам, еще дюжина.
Пес догнал Тому и бросился на нее, когда она почти добралась до
нас. Клацнули клыки, у меня замерло сердце. Томе повезло, трофей —
только штанина.