И, стараясь не думать, насколько
бредово мой рассказ звучит со стороны, выложила всё, включая
описание чуть нe распавшегося на моих глазах тела насильника. Керро
слушал, сдвинув брови, и было видно, что для него в пересказанном
мною бреде явно есть смысл.
— Так и думал — кто-то наложил на них
заклятие, заставившее всё забыть, — процедил он, когда я
замолчала.
— А такое существует?
— Конечно. Как он выглядел?
— Тот тип? Лет сорока, тёмные волосы,
худой, одет во всё чёрное...
— Кто угодно подойдёт под это
описание.
— У него был медальон!
— Есть почти у каждого — защита от
злых сил, — Керро разочарованно вздохнул. — Ладно... Может, в
Альканте удастся выяснить больше.
— А что ты хочешь выяснить?
О казни отступника? Ты его знал?
Теперь замялся Керро, но, как и я,
всё же решился на откровенность.
— Думаю, да.
— Думаешь?
— Не уверен. Это и хотел
выяснить.
— Кажется, ты мне что-то не
договариваешь.
Керро улыбнулся со снисходительным
умилением, которое уже начало не на шутку меня раздражать.
— От тебя у меня — никаких тайн,
Перлита. А если не всё говорю, то только потому, что и сам это не
знаю, — подмигнув, он дёрнул пальцами, и в его ладони, будто из
воздуха, возник кинжал.
— Вот это да... — восхитилась я. — А
они называли меня ведьмой!
— Я же говорил, что немного владею
магией, — Керро начал кромсать окорок на ломти. — Но это допустимо.
А тебя действительно можно принять за ведьму. Одни глаза чего
стоят!
— Глаза? — поморщилась я.
— Когда ты ссорилась со мной возле
озера, они были цвета травы. А сейчас — как застывшая древесная
смола. Никогда подобного не видел.
— Ничего необычного в этом нет, —
возразила я. — Такие глаза называют «хамелеоны»...
...и под них очень трудно подобрать
косметику.
— Хамелеоны? — нарочито всматриваясь,
Керро приблизил лицо к моему.
— С такого расстояния точно ничего не
рассмотришь, — я не менее нарочито отодвинулась, и тут меня
осенило. — Действительно странными были глаза у того типа!
Как будто по несколько зрачков в каждом!
Брови Керро сошлись на
переносице.
— Ты уверена?
— Абсолютно. Его лицо было к моему
ближе, чем твоё только что.
В серых глазах снова мелькнуло
убийственное выражение, и мой защитник отвернулся к окороку.
Подцепил кинжалом кусок, наколол туда же хлебец и протянул
своеобразный "сэндвич" мне.
— Спасибо, — я неловко сняла его с
острия. — Так кто это был?