К сожалению, со взрослым мужиком
сейчас мне было не тягаться. Калёный был сильнее меня, да и опытней
в драках, пусть я и занимался лет пятнадцать саватом. Но это там,
во взрослом теле, а сейчас не успел я и десятка раз ударить, как
тот пинком отшвырнул меня, а после, проворно вскочив на ноги, уже
сам напал. И бил он куда сильнее, буквально вколачивая меня в пол.
Удары сыпались градом, и всё, что я мог сделать, — это прикрыть
голову руками и свернуться калачиком, что помогало, но очень слабо.
Зато мне досталось по почкам, и в какой-то момент я просто потерял
сознание от боли. А когда очнулся, надо мной уже стояла мама.
— Коля, прекрати!!! — несмотря на
опасность, она даже не двинулась с места. — Ты же убьёшь его!!!
— Да я этого гадёныша порву!!! —
Калёный в бешенстве зарядил матери по лицу, но та хоть и едва не
упала, всё равно не отступила. — Ты на кого руку поднял, сучонок?!
Я тебя, падаль, научу старших уважать!!! Живёшь за мой счёт, жрёшь,
пьёшь и кидаться на меня будешь?! Валька, пошла на хер,
порешу!!!
— Не дам!!! — мама буквально накрыла
меня собой. — Коля, не надо!!! Не надо, Коля!!!
— Ах ты сука!!! — сожитель и так
злой, как собака, буквально взбесился, обрушив град ударов уже на
неё. — Я из тебя дурь быстро выбью!!!
— Колька, паскуда!!! — из-за входной
двери раздался голос соседки сверху, бабы Мани. — Опять Вальку
колотишь?! Ужо я наряд-то вызвала! Сядешь теперь!!!
— Уйди, старая кошёлка!! — рявкнул
Калёный на неожиданную заступницу. — Мусорам меня сдала?! Так я
тебе красного петуха пущу!
— Люди добрые, вы посмотрите, что
творит варнак!!! — тут же заголосила громче прежнего старушка. —
Сжечь меня собирается! Совсем озверел, паскудник!!! Вот сейчас
участковый придёт, он тебе устроит!!! На Колыму поедешь!!!
— Ну, твари, — мужик рыкнул, словно
загнанный зверь, но ждать ментов не стал, а, схватив пиджак и
кепку, вылетел на площадку, едва не прибив по дороге бабу Маню. —
Ну, суки, вы у меня ещё попляшете!
— Иди-иди, ирод!!! — ничуть не
испугалась угроз боевая бабка. — Взял моду чуть что, так в морду!
Вон мальца чуть не пришиб!
Калёный плюнул на пол и ушёл, а я
попытался выпрямиться и чуть не загнулся от боли. Болело всё, и
голова, по которой пару раз здорово попало, и отбитые внутренности,
и руки, которыми я прикрывался. Двигаться было почти невозможно, но
я, сцепив зубы, чтобы не орать, всё равно поднялся на ноги, чтобы
не пугать мать, хлопочущую вокруг меня. Ей тоже изрядно досталось,
под глазами расплывались синяки, но она словно не замечала этого,
причитая и пытаясь мне помочь.