– Вы с ума сошли?! – руки почтенного ламия были снова заняты симулирующей глубокий обморок ирландской интриганкой. Поэтому схватиться ими за голову бедолага в данный момент никак не мог. – Убирайтесь с глаз долой и впредь хорошенько подумайте, прежде чем получать в качестве врага одну из самых злопамятных банши в Тартаре! Кстати, а как вы собираетесь готовиться к осенней сессии, да еще и, учитывая, сколько учебных хвостов вы заимели в прошлом триместре?
– Ну, так она не стала слишком зверствовать. Пометки были сделаны простым карандашом. Самогон не оставил и следа на древнем пергаменте. Так что мы получили запрет совать туда нос только на время летних каникул у нашего потока. Не волнуйтесь, ректор Ардор, обещаем, что на следующий курс переведемся. Диплом в свой срок защитим. Как и присмотрим за благополучием Лиры ле Горгой!
– Держитесь от нее подальше! – взвыл почтенный магистр, представляя, что ждет Академию, если эта троица снюхается и начнет проказничать одной бандой.
Жандор горячо поддержал распоряжение главы «Тартарийской Академии Колдовства и Ритуалов», не моргнув глазом, заложив несостоявшихся подельников:
– Юной фее не стоит иметь дел с этими недорослями! Если вы отпустите меня, господин ректор, то я покажу, где они прячут свой самогонный аппарат, что натворил столько бед в вашем почтенном учебном заведении.
Перекинув через плечо почти невесомое тельце студентки, ректор поплелся за пленником, на ходу придумывая адекватное наказание для владельца вредоносного агрегата.
Лира осторожно приоткрыла хитрый изумрудный глаз и что-то шепнула, выпуская едва заметное стихийное колдовство на волю. Чтобы никто и не понял, что сделала ушлая проныра. Чутье Жандора вопило в голос, что нужно любыми правдами и неправдами выскребаться из лихого переплета. Как и держаться от змееволосой красотки как можно дальше. Его уже светло-рыжие пряди обмануть не могли. В античные времена он был увлечен одной из горгон. Кровосос прекрасно знал, что даже полукровки смертельно опасны. Ужасен и безрадостен будет удел тех, кто вызовет вражду такой девы.
Ректор Ардор так же ничего не заметил, как и остальные участники откровенного фарса. Пленный ламий выудил из бокового коридорчика злополучный самогонный аппарат, закопченный и замызганный сверх всякой меры. На бронзовом боку агрегата ярко горел до блеска начищенный вензель. Он до мелочей повторял узор на фамильном перстне Жандора. Челюсть у ламия отвисла чуть ли не до пыльного пола. Кровосос никак не мог взять в толк, как такая напасть могла свалиться точно снег на голову именно ему.