– А вы – редкостный наглец, любезный! – почтенный магистр и не скрывал своего негодования. – Доставьте его к Мире Аттерос. Пусть сама разбирается на подотчетной ей территории. Мы не станем превышать своих полномочий! Мне вполне хватает трений из-за шалостей студентов! Даже пришлось запереть все зеркала! Почтенный Жандор, если я еще хоть один раз увижу вас во вверенном моему попечению учебном заведении, то просто так вы отсюда уже не уйдете. Я лично попрошу нашего главного библиотекаря, леди Ларэйн, а она – чистокровная банши из очень древнего и могучего рода, испустить в вашу честь свой знаменитый Крик. На моей памяти, а прожил, поверьте, достаточно долго, ни один из тех, кто его слышал, не доживал и до заката...
Жандор лишь молча скрипнул зубами. Слишком хорошо прекрасно понимал, что Стражница Мира Аттерос может сослать его не только на серебряные рудники Плутона, но даже в мир современных смертных. Оттуда за последние лет восемьдесят живым еще ни один ламий не возвращался. Пленник не сомневался, что любое сопротивление лишь еще больше ухудшит его и без того незавидное положение. Поэтому ни единого звука так и не сорвалось с губ, пока его конвоировали в замок местной блюстительницы Закона.
Ректор Ардор проводил наглого кровососа многообещающим взглядом и велел стражникам сопроводить старшекурсников до дверей их комнат в жилом крыле Академии. Сам же понес свою «бесчувственную» ношу в сторону библиотеки, чтобы с рук на руки сдать леди Ларэйн. Впрочем, этим благим намерениям так и не суждено было сбыться.
Интриганка что-то прошептала так, что никто и не заметил, и на почтенного ректора упала висевшая под сводами коридора небольшая бронзовая люстра. После неслабого удара по макушке несчастный кровосос на несколько минут провалился в благословенное небытие. Когда открыл глаза, то увидел, как Лира ле Горгой хлопочет над его основательно помятой тушкой, как наседка над единственным цыпленком. При этом девушка громко причитала, ругая тех, кто отвечает за безопасность студентов и персонала:
– Да это же форменное безобразие! Я буду жаловаться! Этак любого может зашибить! Магистр или студент светильнику-то вовсе никакой разницы и нет! – она осторожно присела рядом на пыльный пол, положив голову ламия, на затылке которого уже начинала расти солидных размеров шишка, себе на колени. – Сейчас будет полегче, – доверительным шепотом выдохнула феечка, выуживая откуда-то из потайного кармана своей юбки многострадальный старинный медный кругляш, позеленевший от времени.