– Живу, как и раньше, – ответила Тина, поправляя шляпу на манекене. – У тебя столько платья всякого, видать-то у тебя дела в гору пошли, что успеваешь и прикупить, и сносить.
Тинина колкость не осталась без внимания.
– За тобой не успеешь. Год, как мужа схоронила, три месяца дочку, а уже такого кавалера себе отхватила. – Рузя широко улыбалась, кокетливо склонив голову набок, поправляя рукава «с напуском» на модной шёлковой блузе, словно она сама перед тем кавалером сейчас и самое время заигрывать.
– Какого, прошу, кавалера?…
– Тот твой муслиманский шик…вдовица-таемница. Так и притягивает к себе хлопов. Лезут, как мухи дурнуватые. Как думаешь, Тина? Если в чёрном стану ходить, меня скорее замуж возьмут?
– А ты попробуй. Может, и возьмут, – ответила Тина. – Тебе, блонде, чёрное к лицу.
Будешь иметь стройный вид.
– Вот и люкс, – фыркнула Рузя и вышла, звякнув колокольчиком у двери.
Христина оглянулась, сколько её ждало сегодня работы, и прогнала мысли прочь. Ни один звук не любила Христина так как стук машинки. Настоящий Зингер – поскрипывал шкивом колеса, игла строчила, та-та-та-та.
Тина задумалась: «День сегодня выдался странный, и еще кукла эта, и пан Мрозовский, где он только взялся у ворот Кальварии?… А Рузя? Ведь её не было возле булочной, так из какого окна она свои глаза выставила? Вот уж кто все сплетни первой узнаёт.
Утро плавно перетекло в день. Колокольчик у двери жалобно тренькнул и затих. Вошедший остановился на пороге, не сделав больше ни шагу. Тина как сидела в каморке с шитьём в руках, так и замерла. Она не сомневалась, что это мужчина, что он обязательно высок и силён, но оставалась сидеть на стуле тихо как мышь. Неизвестный ничего не спросил, не позвал хозяйку, потоптался на пороге, хрипло откашлялся и вышел. Христина опрометью бросилась к двери, чтобы посмотреть на неизвестного гостя, но, среди редких в этот час прохожих, на улице она не заметила ни одного высокого мужчины.
– День добрый, пани Кшыся!
Перед Тиной стоял пан Мрозовский.
– И вам доброго дня! – кивнула Тина, мимолётно подумав: «Удивительно, как неожиданно умеет возникать этот пан!»
В ту же минуту из проулка вышла щедро декольтированная Рузя. Завидев пана, Рузя широко заулыбалась и так понесла своё молодое тело, покачивая пышными бёдрами, что казалось – в талии оно непременно сломается.