Через несколько минут сердцебиение у меня успокоилось и я
протянула руку за пиалой. Кашу я выпила.
Прошло несколько дней, меня хорошо кормили и я спала в тепле.
Служанка ночевала со мной в комнате, каждый вечер помогала обмыться
и даже пыталась делать массаж, но я не давалась и она не
настаивала. Еда была сытная и теперь ее было много. Всегда больше,
чем я могла съесть за один раз.
Мясо, крупы, острые овощи и фрукты, тонкие ломтики жареной рыбы
и чуть суховатые, но очень вкусные лепешки. Много всего. Служанка
доедала после меня, но даже тогда на низком приносном столике
оставалась еще пища. Ваза со странными голубоватыми плодами стояла
в каюте постоянно. Сливы с привкусом малины или «патия» — так их
называла служанка. Свое имя она мне тоже называла, но я не хотела
запоминать. Я не хотела знать…
В туалет я выходить отказывалась и, в конце концов, мне принесли
что-то вроде горшка, который служанка резво опорожняла и мыла.
Назад приносила чистым и ставила за старенькую ширму в углу.
Все свободное время между трапезами я дремала, тихо и бездумно, как
растение. Мне было очень комфортно.
Ни разу за все время на корабле никто не кричал, даже матросы.
Никого не били и не убивали и я все же рискнула прогуляться на
воздухе. Служанка каждый день, жестами, предлагала мне выйти из
каюты, но была терпелива, когда я отказывалась. Не
настаивала.
Сегодня, когда она по привычке подошла к двери и сделала
приглашающий жест, я кивнула и встала с подушек. Несколько
неуверенно подошла к открытому проему — ноги, отвыкшие от ходьбы,
предательски дрожали — и просто захлебнулась солнцем и влажным
ветром.
Служанка накинула мне на плечи тяжелую плотную шаль.
От порога каюты, через узкий проход, был борт корабля. Теперь я
часами стояла там днем и смотрела на проплывающие мимо берега. Они
были далеко от корабля, но там появлялись и исчезали города и
селения.
Мне разрешалось бродить по кораблю куда захочу, он был велик, но
гуляющих людей было мало. В основном все или работали или стояли на
страже. Например у каюты купившего меня мужчины всегда стояли два
солдата. К ним я не подходила близко.
Туалет был организован в самом конце судна. Там было две тканевые
кабинки, скрывающие человека от глаз людей. Одна из них была для
меня и, наверное, хозяина. Ткань ее была плотной, изумрудного
цвета, и почти не продувалась ветром. А сверху был сделан навес от
дождя. Внутри — овальная щель в чисто отмытых досках. Сквозь нее
видно море. И всегда — запас свежих мягких лоскутов. Кувшин с
теплой водой служанка приносила в эту кабинку каждый раз и
требовала обмываться после испражнения.