Де Гриффон снял фуражку и примял непослушные волосы, заставив их на несколько секунд лечь гладко.
– Мы возвращались с передовой, когда шальной снаряд попал в колонну. Чертовски неудачно… – Обернувшись к сестре Дженнингс, он виновато пожал плечами. – Извиняюсь. Очень неудачно. Двое убитых. Шипоботтом, Карлайл и Моррис тяжело ранены. Я надеялся найти их здесь.
Нижняя губа у него чуть вздрагивала, и Ватсону показалось, что молодой человек готов расплакаться. Он отметил, что с последней их встречи де Гриффона повысили в чине. Капитан. Сколько же ему? До тридцати явно далеко. И, учитывая благополучное прошлое, он едва ли сталкивался с чем-то похожим на войну. Де Гриффон был отнюдь не из пресловутых «временных джентльменов». Впрочем, сердце у него явно на своем месте, а быстрое повышение, кажется, было еще одной особенностью этой кампании.
– Нет, Шипоботтома я здесь не видел.
Карлайла и Морриса Ватсон не помнил, а вот сержант с причудливой фамилией врезался в память.
– Есть еще одна палатка, где принимают новоприбывших, – подсказала Дженнингс. – Ста ярдами выше по склону, налево. Наверное, они там.
Де Гриффон облегченно вздохнул:
– Благодарю вас, мисс. Надеюсь, скоро увидимся, майор.
– Буду рад, – ответил Ватсон. И, когда офицер отошел, обратился к сестре: – Какой заботливый молодой капитан.
– Офицеры очень заботятся о подчиненных, – подтвердила Дженнингс. – Бывает, по-отцовски опекают людей на десять – пятнадцать лет старше себя. Иногда странно такое видеть.
– Так-так, а кто у нас здесь?
– Макколл, сэр. Не «домой», док? – невнятно спросил с носилок солдат, заметив, что Ватсон занялся им. Лицо под маской грязи принадлежало мальчику восемнадцати или девятнадцати лет.
– Посмотрим… – сдержанно отозвался Ватсон.
Домой или не домой… пареньку надо было думать не о том. Майор читал статистику выживания при проникающих брюшных ранениях, связанных с заражением от почвы и ткани одежды, вбитой осколками во внутренности. Читал и о газовой гангрене, от которой кожа натягивалась как барабан, а потом лопалась, издавая упомянутый миссис Грегсон гнилостный запах. Забыть такое было нелегко. Этим запахом пропитались отдельные палаты байольского госпиталя, и никакая уборка не могла его изгнать.
Ватсон рассматривал нашивку о ранении на грязном рукаве.