Ее переполняло лихорадочное
нетерпение вместе со странной уверенностью в своих силах. Она
по-прежнему чувствовала, как браслеты запирают ее магию, пресекая
свободный ток силы, но, кажется, это было неважно!
— Хотите, чтобы я вас оставил? —
ровно спросил Кармель, но в его глазах Айлин увидела изумление.
— Нет, — призналась она. — Если
только вы сами хотите уйти...
— Ни в коем случае, — откликнулся
разумник и задернул занавеси. — Так будет лучше видно, я полагаю.
Кстати, ваш нож у меня, Амина сняла ножны вместе с поясом, когда
раздевала вас. Принести?
Айлин мотнула головой. Нож ей
хотелось получить обратно, но это может подождать. Для ее
собственных странных умений наличие или отсутствие ножа роли не
играет. А вот задернутые шторы — это хорошо, это правильно. В
спальне стало темнее, призрак будет лучше видно. Только что делать,
если Марта уже успела уйти в Сады?!
«Звать! — решительно сказала Айлин
сама себе. — Просто звать и верить, что я имею на это право! И не
потому, что Претемнейшая сама назвала меня дочерью, а потому, что я
хочу справедливости для этой бедной девушки!»
— Марта! — позвала она, до боли в
глазах старательно вглядываясь в пустой воздух посередине комнаты.
— Марта из деревни Глаффин! Марта, которая умерла вчера! Приди на
мой зов! Прошу тебя!
Пушок, спокойно развалившийся на
ковре, приподнял голову, насторожил уши, а потом перевалился на
живот и уставился куда-то перед своими лапами.
— Марта! — с отчаянным упрямством
позвала Айлин, и тут по спальне пронесся ледяной ветер, а над
ковром, прямо между ней и Кармелем, засветилось бледно-серебряное
пятно, становясь все темнее, ярче, на глазах превращаясь в
человеческую фигуру...
— Марта... — повторила Айлин и
услышала резкий вдох Кармеля — он тоже видел явившуюся душу. —
Говори со мной, Марта! Прошу тебя!
У соткавшейся из воздуха девицы
действительно были веснушки, зеленые глаза и рыжие волосы,
заплетенные в длинные, слегка растрепанные косы. А еще — круглое,
удивительно милое лицо, лукавый взгляд и зеленый корсет поверх
тонкой белой сорочки, едва прикрывающей лодыжки. Девица огляделась
— недоуменно, словно ее только что разбудили — и, увидев Айлин,
ойкнула:
— А я правда на вас похожа! Простите,
миледи...
У Айлин в горле словно застрял
плотный ком — с такой наивной гордостью прозвучали эти слова.