- Кхм, боюсь, что у нас с вами
слишком разные понятия о красоте, - подавился от услышанного
Тимофей. - А другим-то вы нечто подобное предлагали?
- Конечно! Но все они оказались
слишком заносчивы, чтобы идти искать себе подходящую сковороду, -
абсолютно серьезно ответил Михаил. - Вот ей богу, пока кто-нибудь
из благородий пулю своим задом не словит, остальные даже не
почешутся. Но да это у нас с ними национальное. К тому же, я никуда
не спешу. Дождусь прецедента и продам все сковороды вдесятеро
дороже! Зря я их что ли скупал в таких количествах!
- И много у вас с собой сковород
имеется? - с трудом сдерживая смех, поинтересовался Тимофей.
- Восемь штук! Больше достаточно
толстых найти не удалось. Так что буду устраивать аукцион на
повышение ставок!
- Любви господ офицеров вам это точно
не добавит, - с сомнением посмотрел Тимофей на своего собеседника.
- Тем более, что у вас с ними и так весьма натянутые отношения.
- А я ни разу не красна девица, чтобы
в меня влюблялись господа офицеры! Главное, чтобы работать не
мешали. А все остальное для меня не имеет особого значения. Пока
мне за каждый вылет будут платить такие деньги, я хоть по десять
раз на дню согласен подниматься в воздух. О! Готов супчик! -
проверив густоту масла заботливо обтертой ветошью стальной спицей и
убедившись, что оно дошло до нужной кондиции, Михаил подхватил
ведро и поспешил обратно в ангар. - Идемте Тимофей, подержите
воронку, пока я буду лить это варево в масляный бачок.
На утреннем брифинге каждому из
пилотов была поставлена своя задача и те тут же разбежались
готовить машины к вылету. Хоть погода и не особо радовала, все же в
отличие от предыдущих дней она позволяла поднять аэропланы в
воздух, и болгарское командование решило не упускать такой
возможности, тем более что днем ранее они потеряли поврежденным
один из двух имевшихся аэростатов при не слишком удачной попытке
корректировать с него артиллерийский огонь. Не заметить такую
воздушную колбасу турки не могли и с азартом принялись обстреливать
район его подъема из своей артиллерии. И если сам аппарат пострадал
не слишком сильно, то наземный обслуживающий персонал понес
серьезные потери убитыми и ранеными.
Всех своих пилотов, за исключением
экипажа командира отряда, отправили на разведку окрестностей
Эдирне, а Милкова с наблюдателем на его Альбатросе и Михаила с
напарником многомудрое командование усылало на помощь 3-й армии
закопавшейся в обороне по границе дороги Пынархисар – Люлебургаз, в
двадцати километрах от города Виза, куда подтягивалось
многочисленное турецкое подкрепление прибывшее из Малой Азии. И
если Михаил, сверившись с картой, еще имел какие-то иллюзии по
поводу удачного выполнения задания его экипажем, то вот новичку
Милкову этот полет был пока противопоказан. Если уж болгарский
пилот успел вымотаться вчера, пролетев от силы полсотни километров,
и вернулся на аэродром выжитый, как лимон, то сейчас только в одну
сторону путь проведения разведки составлял не менее ста километров.
А по намеченному маршруту, где можно было отыскать хоть какие-то
ориентиры, все сто пятнадцать.