- Завтра ближе к полудню мы достигнем
этой злосчастной развилки, – снова заговорил Альвинтер.
Брюгген, вздохнув, кивнул.
- Мы производим столько шума, что мне
кажется о нашем приближении уже давно известно мятежникам.
- Не думаю, что звук разносится на
такие расстояния, – усмехнулся Альвинтер – но если у них есть хоть
сколько-нибудь мозгов, то их шпионы должны будут обнаружить нас
задолго до нашего появления.
- Может нам стоит увеличить
количество разъездов?
- Пожалуй, вы правы, – согласился
Альвинтер, и, подозвав одного из офицеров, отдал несколько новых
приказов
На ночлег марширующей армии пришлось
останавливаться, прямо на дороге. Разведчики сообщили о том, чтона
некоторые крестьянскиххозяйства в эти дни заявлялисьфуражиры
мятежников, а так же крестьяне сообщилио небольших отрядахлегкой
кавалерии.
Альвинтер был крайне недоволен тем,
что на ночлег армия остановилась буквально на обочине. Растянутые
войска представлялисобой хорошую мишень, для короткой, внезапной
атаки. Полковник запретил разбивать палатки, разжигать костры.
Людям было приказано спать при полной походной выкладке. Были
усилены посты охранения.
Уже было далеко за полночь, Брюгген
все сидел, облокотившись спиной о старый дуб, и смотрел, как по
темному небу проплывают облака. Ветер шумел в кронах деревьев и,
закрыв глаза, Брюгген представил себе теплые воды Черного моря.
Там, где ласковый ветер гнал светло-зеленые волны. Там был его дом.
Что он тут делает? Туманный и сырой север вызывал у него ненависть.
Вместо того чтобы проводить время в своем доме в предместьях
Эфинана, он подвергает себя опасности, где-то в лесах, словно
кадровый офицер. Хотя, похоже, он уже и есть обычный офицер
имперской армии пусть даже в звании полковника.
Его тягостные размышления прервал
хриплый крик стоявшего неподалеку от него солдата. Всплеснув
руками, он развернулся к полковнику и оторопевший Брюгген увидел
стрелу, торчащую из глаза несчастного. Послышался свист, и ещё одна
стрела впилась в ствол дерева рядом с лицом полковника, да так, что
её древко коснулось щеки Брюггена.
В один миг вокруг поднялась жуткая
суматоха! Слышался свист выпускаемых стрел. Имперские солдаты,
вскакивая, вытаскивали клинки и, прикрываясь щитами, пытались
организовать оборону. Брюгген увидел, как из леса выскочили
несколько человек и кинулись на него. Выхватив свой меч, полковник
попытался схватить и лежащий неподалеку щит, но, увидев, что не
успевает, принял оборонительную стойку. Слева от него уже слышались
звуки рукопашного боя. И вдруг, чья-то рука заткнула ему рот, а
холодное лезвие ножа прижалось к горлу. Полковник почувствовал
солоноватый вкус пота на своих губах, страх пронзил его с ног до
головы. Он увидел своих врагов, на лице одного из них появилась
хищная улыбка. Надежды не оставалось. Повсюду кипел бой, и вряд ли
кто-нибудь придет ему на помощь.