Тогда я вслух благодарил небеса,
всех богов, которых знал, и, конечно же, круговорот воды в природе
вместе с ними за дарованную мне жизнь. Сейчас я проклинал их всех
вместе взятых за продление своей агонии.
Нет, умирал я не от жажды. После
ливня мучившая меня жара резко спала, время от времени начинал
моросить дождик, так что с запасами воды проблем больше не
возникало.
Проблема была в другом. Уже неделю,
с тех пор как оказался здесь, я голодал. Какое-то время старался
жрать траву и мох, напитавшиеся влагой во время дождей, но каждый
раз моя трапеза заканчивалась неудержимыми приступами рвоты.
И дело не в отвратительном запахе и
вкусе местной растительности, я оголодал настолько, что для
отвращения просто не осталось места. Мой организм отторгал любой
съеденный кусок, и я ничего не мог с этим поделать. После каждого
приступа рвоты я чувствовал себя ещё более обессиленным, чем
раньше.
Наконец, поняв, что такая еда впрок
не пойдёт, перестал есть вообще, и ни разу не ел уже три дня.
Позавчера мне стало даже немного лучше, чувство голода притупилось,
почти даже исчезло, ко мне даже вернулись силы... Но сегодня…
сегодня голод и усталость словно возросли в сотни раз. Я едва
ковылял. Возможно, к концу дня сил останется только на то, чтобы
ползти.
Зачем об этом думать? Зачем
вспоминать все муки, которые я перенёс? Лучше вспомнить что-нибудь
хорошее...
Но в голову лезли только тонны
ржавого металла, осыпавшиеся окопы, разгромленные бункеры, песок и
жёлтая пожухлая трава, торчащая пучками посреди практически
безжизненной пустыни.
Вспоминался отвратный вкус
коричневатого мха, жестокие боли в желудке, голод, усталость и
холод. О, как я мёрз ночами... Мёрз чудовищно, сжимаясь в комок,
чтобы сохранить хоть каплю тепла в своём окоченевшем и
одеревеневшем теле, в мышцах, бьющихся в судорогах.
А головная боль? Сегодня она почти
не напоминала о себе, но в первые пару дней мигрени сводили меня с
ума. Пару раз я даже терял сознание. И каждый приступ головной боли
сочетался всё с тем же с диким жжением в левом глазу. Я не мог
объяснить природу этой боли, как, в общем-то, и то, как вообще
оказался посреди этой пустыни.
Хотя бы красные пятна меня покинули,
кажется, навсегда. С другой стороны, несмотря на их отсутствие был
практически уверен – с выбранного направления я не сбился ни на
йоту.