После паузы, которая тянулась целую вечность, Джонно заговорил снова. Он знал, о чем я думал. Он видел, что меня одолевала жалость к самому себе и что из этого не может выйти ничего хорошего.
– Джон, ты должен продолжить, – сказал он. – Сегодня день рождения моего сына, но я приехал сюда, чтобы поддержать тебя.
Какое-то время мы двигались молча.
– Ты должен продолжить, – повторил он, и это была не просьба, а приказ.
Взглянув на него, я увидел в его глазах слезы. – Тебе придется еще немного поднатужиться, приятель.
– Ладно, – ответил я.
Я не мог поступить иначе. Если сейчас я остановлюсь, то махну рукой не только на себя, но и на Джонно, и на всех остальных, кто приложил столько усилий, чтобы подарить мне этот день.
Я зарулил в транзитную зону, где меня с нетерпением дожидался президент гонки Дэвид Пейте.
– Прошу прощения, Джон, но ты опоздал на 40 минут, – сказал он. – Мы вынуждены тебя дисквалифицировать. Но нам хотелось бы, чтобы ты все равно продолжил гонку, чтобы посмотреть, способен ли с ней справиться спортсмен-колясочник.
– Хорошо. Я продолжу, – сказал я.
Больше мне не хотелось ничего говорить. Мои руки вопили от боли. Но вместо того, чтобы прислушаться к их воплям и сдаться, я позволил Джонно и Дэвиду поднять меня с хенд-сайкла и перенести в гоночную коляску. Первые несколько мгновений я просто сидел в ней в полном изнеможении. Но затем заставил себя отправиться в темноту проходить марафонскую дистанцию. Для безопасности моя коляска была обвешана светящимися палочками, а дорогу мне освещали два мотоциклиста из группы сопровождения.
Моя решимость продолжать борьбу получила серьезный удар, когда я стал подниматься на первый холм. Это было похоже на штурм отвесной скалы. Я изо всех сил толкал обручи, пытаясь заставить коляску двигаться вверх по склону, но переднее колесо подскакивало вверх, заставляя меня почти опрокидываться навзничь. Было похоже, что теперь я действительно попал в безвыходное положение. Я не мог продвигаться вперед. Но если я не смогу двигаться, то не смогу добраться до финиша. Дэвид и Джонно шагали рядом со мной.
– Мне очень жаль, парни, – сказал я извиняющимся тоном, – но я просто не могу с этим справиться.
– А что, если тебе развернуть коляску и подняться на холм задним ходом? – посоветовал Дэвид.