Близорукие мои глаза
На одно лишь как-то четко зрячи:
Будто бы не может быть иначе,
И за тишиной растет гроза.
Будто бы домов людской уют
Только призрак, только сон средь яви.
Ветер вдруг свое крыло расправит,
В бездне звонко вихри запоют.
И людские слабые тела,
Жаждавшие пития и пищи,
Рухнут, как убогое жилище,
Обнаживши мысли и дела.
Звезды, вихри, ветер впереди…
Сердце не сжимается, не трусит…
Господи Иисусе,
Ей, гряди…
Это жажда Бога, призыв Его в учителя и руководители, призыв крылатых вестников-воинов к борьбе на «пылающем рубеже» человечества – брани Революции.
Да,
… их путь не тих,
Небесный друг – огонь и воин.
Призывен он и неспокоен,
Как в небо вознесенный вихрь.
Народ, ее «любимый» народ восстал. В стихах рождается образ «крылатого странника», который «протягивает» для битвы «меч и латы», «велит опять начать мятеж».
Призывно трубит меченосец.
Сам Михаил Архистратиг.
Но, Боже, какие силы нужны, чтобы вынести этот Крест мятежа, чтобы преобразить хаос и заслужить «милость».
Чутко понимает Елизавета Юрьевна, что эти, казалось бы столь «земные дела», как война, революция – борьба за право, являются вехами влечения человечества к «нездешнему свету». И сейчас, когда так перемешались грех и святость, милость и право, народы должны принести покаяние:
«Покайтесь» – гремит средь пустыни безводной
И взор не спускает Предтеча с Востока.
«Покайтесь». Мы грешны душою голодной
И с трепетом ждем предрешенного срока.
И стонет земля в покаянии, стонет.
И сохнет от стона и стебель и камень.
И все, что перстами взывающий тронет,
То – пламень.
Без покаяния нет Креста, преображающего все. Грех, покаяние, крест – таков путь человеческий.
Через 20 лет, когда в мае 1940 г. немцы вторгнутся в Бельгию и Голландию, мать Мария в кружке Фундаминского будет говорить о проклятии времени, о безумии истории. «Но время и историю можно победить прорывом в вечность, религиозным подвигом. Время – линия горизонтальная, религиозный взлет – вертикальная. Их пересечение образует крест. Крест – освобождение, «легкое бремя»» (Из дневника К. Мочульского).
Одним из достовернейших художественных свидетельств этой огненной поры является поэма А. Блока «Двенадцать». Позволим себе сделать несколько сопоставлений со стихами Кузьминой-Караваевой из цикла «Вестники».
У Блока – «Ветер, ветер на всем Божьем свете».