Красный, как рак, депутат от волнения сорвал со своей шеи
галстук и принялся растягивать ворот рубахи, который от взгляда и
слов Гестаповца начал мешать ему дышать. Министр продолжал добивать
бедолагу, выдавая ему свой ответ жёстким металлическим тоном:
– У таких «патриотов» все украденные из бюджета деньги хранились
где угодно, только не в родной стране! Там же, как правило, жили
жёны и дети. Жили, лечились, учились! Поэтому я не желаю слушать то
говно, что ты сейчас из своего рта пытаешься вылить нам в уши! Вы
бросили людей, кинувшись спасать свои жирные задницы, рассчитывая
отсидеться где-то в райском уголке, но, походу, не успели вовремя
слинять, и теперь решили заняться тем, что только и умели делать
всю жизнь — жить припеваючи за чужой счёт! Глядя на твой
неуместный костюм без единой складки и блестящие лакированные
туфли, я готов спорить, что ты собственной рукой не убил ни одного
зомбака! Но я это исправлю. Если спустя 10 минут ты всё ещё будешь
находиться на территории нашего рынка, то станешь участником в
гладиаторском поединке с мертвецом!
На гостя из Москвы было страшно смотреть, он сидел весь красный,
выкатив глаза и тяжело дыша. Казалось, что его сейчас хватит
кондратий, и страна лишится важного члена общества. Но гад был
живучее таракана и так просто не мог закончить свою грешную жизнь.
Зато, прежде чем уйти, он осыпал нас угрозами.
Резко вскочив с места, он с грохотом опрокинул стул и,
возвышаясь над сидящими за столом, голосом, дающим петуха,
прокричал:
– Я так и думал, что тут сборище предателей и анархистов,
мечтающих о развале страны!!!
– Ну ничего, когда я вернусь сюда с армией, вы горько пожалеете
о своих словах!!! – прокричав угрозы напоследок, он направился
быстрым шагом к выходу, расталкивая своих охранников плечами.
Гестаповец тоже резко поднялся из-за стола, схватил оставленный
гостем смятый клетчатый галстук и запустил ему в след,
прокричав:
– Пошла на х…й отсюда, падаль ёб…ная!!! Пока я тебя не повесил
на твоём петушином галстуке над воротами!
Галстук угодил в спину одного из охранников, спешно покидающего
кабинет чиновника, и мягко упал на пол.
После ухода гостей секунд десять в кабинете министра царила
гробовая тишина, которая внезапно взорвалась десятками голосов.
Люди одновременно, как по команде, решили выплеснуть захлестнувшие
их эмоции. Такого количества мата в одном месте и за столь короткое
время я никогда раньше не слышал.