- Разница в том, братец, что речь
идет не о праве на что-то, а о добровольно взятой на себя
обязанности. Люди-львы, или, если тебе так приятнее,
волкодавы, берут на себя ответственность за других людей, за судьбу
всего стада. Я беру на себя ответственность за исход компании. А ты
взял на себя ответственность на Бородине. Никто тебя не заставлял,
никто не приказывал. Ты все сделал сам, по зову сердца. Вот этим-то
ты меня и заинтересовал, дружок. Мы – львы, Петруша. Ты и я. Такая
у нас с тобой духовная конституция. Объективная, так сказать,
реальность. И скажу тебе без лишней скромности – такие, как мы,
встречаются не часто. Все одно как бриллианты в пустой породе. Так
что подумай об этом. А я, пожалуй, пойду. Что-то засиделся я у тебя
нынче.
Генерал поднялся и, надев фуражку,
похлопал юношу на прощание по плечу.
- Поправляйся, Петруша, у нас с тобой
впереди работы – делать, не переделать. Близится круглая годовщина
восхождения государя на престол. К празднику мы с тобой такое
устроим, звезды содрогнутся. Так и знай.
Татищев уже давно ушел, а Петр всё
думал над его словами. И чем больше думал, тем больше хотелось ему
возразить бравому генералу, сказать, что Николай Осипович
ошибается. Что он, Петр Белоусов, не просил для себя такой доли,
что он принял командование на Бородине от беды, потому что… а,
правда, почему?
«Да потому, дружок, – ответил ему
изнутри голос, подозрительно похожий на голос Татищева, – что
по-другому ты не смог. Потому что ты увидел перепуганное стадо,
топчущееся на плацу. Овец, бестолково гибнущих под вражескими
иглами. Увидел, и в тебе взыграли инстинкты. Ты пёс,
Петруша. Пёс. Вот твоя звериная натура и проявилась.
В горле запершило, кровь ударила в
голову. Петр прошел в маленькую ванную комнату, склонился над
раковиной и пил, пил прямо из-под крана ледяную питерскую воду,
пока не заломило зубы. Потом ополоснул горящее лицо и выпрямился.
Взгляд уперся в зеркало, висящее над раковиной.
«Мне пришлось, – пробормотал Петр. –
Я просто не мог спасти всех. Какой у меня был выход?»
Он попытался улыбнуться. Отражение в
ответ оскалило клыки.
Все-таки людей Древней Земли есть за
что поблагодарить. Пусть они и были кровожадными зверюгами, зато в
процессе эволюции из общей массы хомо сапиенс выделился особый
подвид: