- Ей, Веня, проснись! – рассмеялась
Наташа.
Вениамин вздрогнул. Кисть скользнула
по эскизу, оставив на лице нарисованной Оли длинный голубой
шрам.
- Так что с Юрцевым? – требовательно
повторила девушка.
- Юрцев хорош тем, что открыто
называет проблему, а не замазывает её, как другие, – резче, чем
хотел, ответил художник, раздосадованный помаркой. Взяв мастихин,
он принялся исправлять ошибку.
Андрей Рязанцев вошел в комнату,
держа в руках поднос с бокалами и большой чашей, в которой
плескалась бордовая жидкость. Терпкий аромат поплыл по комнате.
- Дамы и господа, мой коронный пунш,
прошу! – возвестил он с ходу.
Тем временем Кирилл Окунь, сидевший в
уголке дивана с томиком Цвейга, пролистал книгу, открыл нужную
страницу и процитировал: «…У морали и политики свои различные
пути. События оцениваются по-разному, смотря по тому, судим мы о
них с точки зрения человечности или с точки зрения политических
преимуществ», после чего многозначительно обвел взглядом
присутствующих.
- Дело не в политике, – уязвленно
возразил Веня, увидев, что Наташа одобрительно кивнула Кириллу. –
Политика это нормально. Но у нас, в России, политический процесс
стал неким симулякром. Мы превращаемся в военную диктатуру со всеми
вытекающими. Вот о чем говорит Юрцев, и вот почему лично я его
уважаю и поддерживаю.
- Да брось. Чего ты, в самом деле? –
Андрей налил себе пунша и на правах хозяина расположился в кресле,
скрестив длинные тощие ноги. – Какая еще диктатура? У нас, слава
Богу, просвещённая монархия. Выборный парламент, свободная пресса,
всё как положено.
- Ну да, свободная. Только с военной
цензурой, – язвительно ввернул Вениамин. Художника раздражало, что
от его слов отмахиваются. Особенно на глазах у Наташи.
- Ну да, цензура есть. Я разве
говорю, что нет? – Андрей отпил немного пунша, отсалютовав бокалом
своему визави. – Но я ж тебе сто раз повторял. Мы воюем, потому и
цензура. Это вынужденная мера, понимаешь? Временная мера.
- Если тебе пожаловали коллежского
асессора, это еще не значит, что во всей империи «всё хорошо», –
ввернул Кирилл. Вениамин отсалютовал ему кисточкой.
- Причем тут мой чин, чего вы? –
отмахнулся Андрей. – Я только говорю, что у нас – политическая и
экономическая стабильность. А для военного переворота, которым
пугает наш уважаемый живописец, нужны какие-то предпосылки. Ну я не
знаю… Скажем, армия должна быть недовольна. А с чего ей быть
недовольной, когда флот снабжается по первому разряду? Вот, ты
сказал, что я получил коллежского. Верно. То есть, в армии я был бы
капитаном