«… лучшие из лучших, гордость
наших…»
Да уж, не худшие, это как пить дать.
Право принять присягу на Бородине получают только отличники учебы.
Ровно тысяча лучших курсантов со всей империи. Одна беда – до
присяги надо как-то не сдохнуть от тоски, слушая балаболов с
золотыми погонами.
От нечего делать Петр принялся краем
глаза осматривать площадь. Благо посмотреть есть на что.
Центральная площадь, носящая имя
площади Побед, служит центром всего мемориала. Вокруг неё выстроены
по окружности музеи, выставочные павильоны, молитвенные сооружения
разных конфессий Российской империи и, конечно же, красавец собор
Мучеников-космоплавателей. Во втором ряду скромно притулились
гостиничные комплексы, рестораны, общежития персонала музейного
комплекса, казармы для курсантов и немногочисленного гарнизона. А
уж за ними, за зеленой стеной рощи, невидимые из-за высоченных
деревьев, простираются те самые кислородные болота.
Петя незаметно перенес вес с одной
ноги на другую. Чуткая плитка площади отозвалась едва слышным
нежным звоном. Сама площадь, между прочим, тоже музейный экспонат.
Она вымощена особой шестиугольной плиткой, вырезанной из брони
вражеских кораблей. Говорят, в центре Парижа тоже есть нечто
подобное. Высоченный столб, наподобие нашего Александрийского
столпа, только перелитый из захваченных орудий
противника[2]. Вот в этом столбе вся их
французская суть. Слабохарактерность лягушатников. Разве русскому
человеку придет в голову возносить над своей головой вражеский
металл? Нет уж, месье, мистер, товарищ и всякие прочие. Раз
проиграл, твое место – под ногами победителя. Только так и никак
иначе.
Перед трибуной замерли гвардейцы в
белоснежной форме, с карабинами на караул. В глазах у гвардейцев
смертная скука. Вот кому не позавидуешь! Всё это время они, не
шелохнувшись, простояли по стойке смирно. Даже не моргнули ни
разу.
За трибуной гордо возносятся ввысь
мраморные колонны портика Центрального музея Вооруженных сил.
Другого такого музея, наверное, нет во всем Рукаве Ориона! Вместо
того чтобы вовзводить целое здание, архитекторы взяли половину
древнего линкора и к этому трехсотметровому полушарию приделали
мраморный вход с колоннами и статуями. Получилось мощно, ничего не
скажешь. Настоящая крепость, способная выдержать серьезную осаду. И
не случайно. Внутри полно законсервированного оружия – от
игольников до космолетов. Пусть оно и в запасниках, а всё равно –
оружие. Венчает здание музея огромный купол, над которым
развевается гордый имперский триколор. Вчера перед вечерним
построением Петр успел улизнуть в музей и краем глаза полюбовался
на начало экспозиции. Музей впечатлил. Шутка ли, образцы боевой
техники за триста лет! От гусеничных танков в атриуме до едва не
рассыпающихся в пыль космических кораблей эпохи Петра Четвертого в
ангаре под куполом. Глазеть на старинное оружие всяко интереснее,
чем слушать пафосную дребедень. Жаль, после окончания церемонии
попасть в музей не удастся. По случаю торжеств все музеи закрыты до
завтрашнего дня. Разве что можно попробовать просочиться через
служебный вход… Еще до построения Белоусов высмотрел неприметную
дверь справа от колоннады центрального портика. Туда уходили
провода от трибуны. Наверное, для запитки усилителей, чтобы ни один
курсант, не приведи Господь, не пропустил ни слова из потока
банальностей, льющегося из ртов напыщенных золотопогонников. Каждый
из них, очевидно, считал, что именно его слова послужат лучшим
напутствием новому поколению российских офицеров.