Забавно, но многочисленным туристам,
столпившимся за красными лентами, речи генералов, похоже, пришлись
по душе. Они охотно аплодировали и радостно кричали «ура!» в
надлежащих местах. Со скуки Белоусов принялся рассматривать зевак,
запрудивших площадь. Как же велика Российская империя! Кого в ней
только нет. Тут тебе и и белобрысые прибалты, и бородачи из систем
Кавказа, и большая группа смугловатых, раскосых азиатов – узбеков,
а может быть, туркмен. Пётр про себя назвал их бухарцами, по
названию крупнейшей системы Азиатского региона. Этих, похоже,
недавно привезли, и они никак не могли решить, с чего начать.
Небольшая часть азиатов сгрудилась у красной ленты, огораживавшей
зону торжественного построения, остальные разбрелась по сторонам,
образуя яркие разноцветные островки, неуверенно жмущиеся к рослым
фигурам городовых. По негласным правилам, на Бородино было принято
приезжать в национальных костюмах. И теперь у курсанта рябило в
глазах от цветастых халатов. Азиаты азартно жестикулировали, тыкали
пальцами по сторонам и возбужденно, хоть и негромко
переговаривались.
На трибуну поднялся припозднившийся
оратор. По рядам курсантов пронесся едва слышный шепоток. Князь
Николай Осипович Татищев! Генерал, легендарный полководец, Суворов
нашего времени! За последние десять лет выиграл больше сражений,
чем все остальные командующие флотами вместе взятые!
При виде Татищева даже почетный
караул оживился. Гвардейцы приосанились и разом повеселели.
Белоусов во все глаза смотрел на
бравого генерала. Татищев был его героем, его мечтой. Он сотни раз
видел его в вирт-сферах, но вживую наблюдал впервые. Голограммы не
могли передать всю энергию и обаяние этого необыкновенного
человека. Татищев выглядит значительно моложе своих сорока семи
лет. На вид ему чуть больше тридцати. Высокий, подтянутый,
широкоплечий. У такого, поди, наверняка отбоя нет от восторженных
поклонниц. А если добавить к этому благородный орлиный профиль,
высокий лоб, брови вразлет над смеющимися голубыми глазами, то
можно поверить в слухи о том, что сама матушка-императрица
благоволит генералу.
Татищев легко взбежал по ступеням на
трибуну, перехватил микрофон у распорядителя.
- Здравствуйте, соколики мои! –
грянул над плацем зычный, молодой голос, рассыпался звонким эхом
меж колонн.