– Ты что-то хотела сказать?
Она удивленно подняла глаза, затем снова опустила и проговорила в пол:
– Ты очень необычный человек.
– Почему? – с нескрываемым интересом спросил он.
– Ну… я просто никогда не встречала таких людей.
– Каких?
– Ну каких как ты.
Олег чуть усмехнулся.
– Если ты насчёт всех этих поделок, то это просто способ времяпровождения. Времени свободного с этим бизнесом почти не стало, тратить его на гулянки, как в старые добрые, – жалко, а с такой работой сам бог велел иметь подобные увлечения.
– Да не в этом дело. У тебя глаза… ты как будто видишь больше других, когда смотришь на что-то, – при этих словах брови Олега поднимались всё выше, а она продолжала, – И они у тебя грустные какие-то. Просто наполнены этой грустью. Даже когда ты смеёшься.
После этого его лицо помрачнело. Было видно, что это откровение затронуло какую-то внутреннюю боль, о которой он вряд ли хотел говорить. До этой девчонки с большими глазами никто так прямо и точно не говорил ему о нём самом. Но Олег постарался улыбнуться, чтобы не обижать её, и ответил с банальной усмешкой:
– Просто у меня лицо такое, – и добавил с весёлым намёком, – Что-то я проголодался.
Она, однако, не ответила на его улыбку взаимностью и повернулась, чтобы уйти. На лице её отобразились глубокие размышления о чём-то.
– Эля, – чуть обеспокоено окликнул он её.
Она оглянулась с тем же выражением лица.
– Ты на меня не обиделась?
Она, наконец, вернулась к действительности.
– А? Нет, конечно, – и улыбнулась.
***
Максим объявил, что, поскольку завтра они с сестрой ни свет ни заря уезжают, последний день нужно «оторваться по полной». Но Олег неожиданно резко возразил, что сегодня они проведут вечер в тихой домашней обстановке, так как ему завтра с самого утра необходимо быть в фирме, а «вам, бездельникам (это про Максима с Дамиром) только бы отрываться, да пьянствовать». Парни неуверенно заспорили, но Олег отрезал их возражения решительным «нет».
Но вечер этот, несмотря на то, что он прошёл дома, скучным никому не показался. Они сидели в маленьком уютном зале с кирпичной деревенской печью, смотрели телевизор и болтали о разных несерьёзностях под спокойное тиканье дешёвых ходиков, смотрящих свысока на молодых людей, для которых время, отмеряемое этим тиканьем, неслось с быстротой падающей звезды. За окном сонно трещали кузнечики.