– В голодный год мы вашей матери отдали тесто. Хотели сами хлеб печь, да в тесто мышь угодила. Мышь с частью теста выкинули, испекли хлеб, сами не ели, а отдали Клавдии, вашей маме, пусть хоть девчонок поддержит немного, а то, как былинки, качаются от голода. А про мышонка умолчала». Женщина извинилась. Мы ей ответили: А может и выжить этот хлеб помог, да доброта людская. И мы, три девчонки, не подвели деревенских, вышли в люди. Они к нам всегда с уважением относятся.
Дом наш остался холодным (до войны поставили без пакли и мха, а за войну осел, так что уже не проконопатить).
В 1946 году у нас появился отчим. По просьбе мамы я стала звать его папой, и сестрёнки тоже. Он фронтовик, имел орден Красной Звезды, несколько медалей да два тяжёлых ранения (вот и всё богатство). Прожили они с мамой не менее 30 лет. Вот и сравниваю его с нынешними неродными отцами. И вижу, что он совсем другой был, человек из того поколения, что прошло горнило войны, но не растеряло доброты. И отчим тоже. Мы выросли, выучились. Я – учитель. Римма – бухгалтер. Нина – строитель. Теперь уж нет родителей в живых, а мы всё помним их. Похоронены они рядышком (тут же и мой сын Николай). Могилки всегда ухожены.
Когда я училась в 5-м классе (в голодный год) мне, как лучшей ученице, давали от школы хлебную карточку (400 г. в день). Я приходила в магазин и, стоя в очереди, всё мечтала о том, чтобы продавец дал хлеб с довеском (хлеб тогда был весовой). Тогда я брала довесок в рот и просто, как конфетку, сосала, чтоб подольше чувствовать вкус хлеба. А если довеска не было, все 400 грамм приносила домой не тронув. Дома ждали сестрёнки. Они уже съели свою порцию баланды. Приходилось с ними делиться и хлебом, и так называемым супом.
В августе 1947 года стало легче. Созрели семена клевера. Мы их приносили домой, толкли в ступе, а потом мама приносила из города ситро, мы заливали клевер сладкой водичкой и ели. Потом поспела рожь. Из зерна стали варить кашу. Председатель колхоза Н. И. Ячин молчаливо разрешал женщинам брать несколько горстей зерна. Потом он так и говорил:
– А если я не дам им несколько горстей, то некому будет хлеб убирать. Всеждали, чтобы хоть чёрного хлеба поесть вдоволь. Потом всё наладилось. В 6-м классе вступила в комсомол. До сих пор в памяти номер первого комсомольского билета (27264549), а второй билет и сейчас храню.