Вместо банкета была организована внеочередная лекция о вреде пьянства и алкоголизма и нарушения уставов. А наш отличник – как непосредственный исполнитель бартерной сделки – вдобавок написал сочинение на тему: «Ай-яй-яй, как я опозорил высокое звание советского курсанта!».
В общем, на зачёте по политработе (приравненном к госэкзамену) наш отличник, изумительно ответивший на все вопросы, тем не менее, получил госоценку – три балла.
– Но я же ответил на «отлично»! – возмущался он.
– На «отлично», – соглашались с ним. – Но свои отличные знания вы не можете использовать в повседневной деятельности. Вспомните, как вы опозорили звание будущего офицера при следовании со стажировки!
И, для наглядности, совали ему под нос его же сочинение «Ай-яй-яй…».
И наш «отличник» вместо золотой медали и увековечивания своей фамилии в граните получил просто диплом. Причем не красный, а синий – потому что в медовой бочке с пятёрками оказалась одна-единственная дегтярная ложка – с тройкой. Которую не разрешили пересдать наши принципиальные политрабочие с кафедры общественных дисциплин.
Серьёзные ребята! Вот поэтому мы, – даже на пятом курсе! – на их политических лекциях тоже сидели серьёзные и строчили, строчили конспекты. Не дай Бог, попасть на заметку преподавателю – сгноит!
Честно говоря, качество записываемого материала оставляло желать лучшего. То, о чём говорилось на лекциях, мы потом спокойно конспектировали с первоисточников наших классиков марксизма-ленинизма. Для этого существовала самоподготовка. (Кстати, я всегда удивлялся, а куда из названия «марксизм-ленинизм» пропал третий брат наших вождей – Энгельс? По идее, должно быть: «энгельсизм-марксизм-ленинизм»). А на лекциях можно было писать всё, что угодно: кто с деловым видом строчил письма любимым девушкам, для отвода глаз периодически задавая уточняющие вопросы преподавателю; кто переписывал конспект по вероятному противнику; я, например, высунув язык от усердия, сочинял в тетради всякую ахинею типа:
…Прислушиваясь к малейшему шороху из кустов и принюхиваясь к характерному запаху сапог сорок пятого калибра, майор Пронин шёл по следам Фантомаса. Злодей, изловленный накануне уборщицей ресторана бабой Маней (напился, болезный, и упал лицом в грязь), только что проник в малейшую щель в углу камеры и испарился из тюрьмы на улицу.